Прогнозировать будущее, оперируя конкретными цифрами, – задача неблагодарная: легко попасть пальцем в небо. Например, в новой версии российской космической программы многие направления заморожены. Это не значит, что «звездная экспансия» в тупике, но очевидно, что наше космическое будущее будет не таким, каким мы привыкли его представлять. А каким его видят причастные ученые, инженеры и писатели?
По словам Александра Железнякова, академика Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, наибольшему сокращению подверглась лунная программа, которая изначально предполагала высадку наших космонавтов на Луну на рубеже 2020–2030-х годов. Основу для такого полета как раз и закладывали работы из первоначального варианта программы.
В ближайшие 10 лет, во-первых, планировалось провести комплексное изучение Луны и окололунного пространства с помощью автоматических станций и выбрать возможные места для высадки космонавтов (а в перспективе и для строительства базы). Во-вторых, должна была начаться разработка технических средств, необходимых для пилотируемого полета к Луне и пребывания на ней: ракеты-носителя, корабля, посадочного и взлетного модулей, лунохода, лунного скафандра нового образца.
Планы, связанные с первым направлением, почти не изменились, что логично: основной объем исследований уже выполнен, и рациональнее дофинансировать эти работы, чем потом начинать все с начала. Зато существенно сократилась «пилотируемая составляющая», а начало работ по Марсу сдвинулось на 2040 год и далее. Серьезно скорректированы планы по изучению внешних планет Солнечной системы с помощью автоматических станций: теперь бюджет предусматривает лишь научно-исследовательские работы, а о создании и запуске станций к Юпитеру или Сатурну речь уже не идет.
В ближайшем будущем наша космическая отрасль сосредоточится на разработке и запуске телекоммуникационных, навигационных, метеорологических спутников, аппаратов для дистанционного зондирования Земли. Пилотируемые и научно-исследовательские проекты пока откладываются, но это не значит, что через 10–20 лет к ним не удастся вернуться. «Космос притягивает и затягивает, – констатирует эксперт. – И лекарства от этой зависимости, к счастью, нет».
Как отмечает Александр Хохлов, инженер-конструктор космического приборостроения в Центральном научно-исследовательском институте робототехники и технической кибернетики, тенденции мировой космонавтики сейчас очевидны. США концентрируют усилия NASA на пилотируемых экспедициях к Марсу после 2030 года. Следующим этапом должна стать миссия людей к астероиду, а затем высадка на поверхность Красной планеты. Что же касается околоземных орбит, то после того, как МКС выработает свой ресурс, их будут осваивать, в основном, частники: в США и Европе уже создается целый флот пилотируемых и грузовых кораблей (Dragon V2, CST-100 «Starliner», Cyguns, Dream Chaser), а на МКС собираются испытать надувной обитаемый модуль Bigelow Aerospace. Вполне вероятно, что к 30-м годам XXI века американские частники начнут летать к астероидам и на Луну.
Китай тоже активно включился в гонку: в ближайшие годы он построит на орбите вокруг Земли пилотируемую орбитальную станцию, которая после завершения программы МКС минимум на десятилетие станет самым крупным искусственным объектом в космосе. Затем китайцы планируют создавать обитаемую базу на Луне.
При существующем уровне финансирования Роскосмосу будет непросто конкурировать с США и Китаем даже в том направлении, где мы традиционно сильны, – в запусках коммерческих спутников с помощью наших ракетоносителей. Успехи американской компании SpaceX и новые китайские ракеты вызовут серьезные перемены в этой сфере. Учитывая, что завершение очередной Федеральной космической программы совпадет с «уходом» МКС, стратегию нам надо разрабатывать уже сейчас.
В России есть несколько направлений, которые сегодня конкурентоспособны и поэтому удерживались на плаву – не в последнюю очередь за счет иностранных заказов, напоминает эксперт. В двигателестроении, некоторых аспектах пилотируемой космонавтики и космической науки наши ученые и инженеры по-прежнему обгоняют западных и дальневосточных коллег. Развитие этих сфер важно не только с коммерческой точки зрения, но и для потенциального участия России в крупных международных проектах вроде создания базы на Луне или пилотируемых полетов к Марсу.
Что же делать в ситуации, когда самые масштабные планы заморожены? Александр Хохлов выделяет три основных направления. Во-первых, необходимо дальше развивать международное сотрудничество в сфере космонавтики и космической науки, проводить совместные космические миссии (такие как российско-европейский проект «ЭкзоМарс»). Второе: нужно пересмотреть отношение к «частному космосу», а для начала посчитать, сколько частных компаний, прошедших жесткий конкурсный отбор, работает сейчас для на передовую космическую технику. Необходимо создавать здоровую конкуренцию, новые команды разработчиков – начиная с сопутствующих проектов, которые со временем перерастут в нечто более масштабное. Ну и, наконец, необходимо уделить особое внимание популяризации космонавтики и кадровым вопросам. Любой кризис заканчивается, но если в сложные времена не приложить усилий, то на подъеме можно многого недосчитаться.
Отдельная сфера – космическая биология и медицина. Врач-кибернетик Олег Волошин, пресс-секретарь Института медико-биологических проблем РАН, член команды организаторов международных проектов «Марс-500», «Луна-2015» и «Бион-М1», полагает, что, прежде чем начать осваивать Луну, Марс, астероиды и точки Лагранжа, нужно решить ряд важных задач в трех приоритетных направлениях.
Во-первых, это изучение воздействия космического излучения на живые системы и защита человека от него вне магнитосферы Земли. Сегодня нельзя уверенно говорить о безопасности дальнего космоса для человека, это требует дополнительных исследований. Особенно важно разобраться, как излучение повлияет на центральную нервную систему потенциальных космонавтов.
Во-вторых, необходимо изучить, к чему ведет длительное воздействие на живые организмы среды с ослабленным геомагнитным полем (что будет характерно для межпланетных полетов).
В-третьих, надо получить максимально полное представление обо всех аспектах жизни экипажа в условиях полной автономности и лимитированности ресурсов, когда помощь с Земли ограничена или просто невозможна.
Перед исследователями стоят и другие задачи: например, по совершенствованию и созданию схем профилактики здоровья человека, который долго находится на космических телах с пониженной гравитацией. В рамках этой программы в Институте медико-биологических проблем разрабатывается центрифуга короткого радиуса и специальная система, изучающая движение на поверхности «легких» планет. Эти технологии были апробированы в 2015 году в рамках наземного изоляционного эксперимента «Луна-2015». В наземных комплексах планируется дальше изучать психологические проблемы экипажа в длительном космическом полете, отрабатывать методики распределения ресурсов и взаимодействия с Землей при задержке коммуникации. С 2017 по 2020-е годы на базе ИМБП пройдут длительные международные изоляционные эксперименты, изучающие возможности освоения дальнего космоса.
Разумеется, ученые не ограничатся наземными исследовательскими комплексами. Изучить воздействие космического излучения на живые объекты и испытать варианты защиты от него позволят биологические спутники, летающие на высоких орбитах. Так, спутник «Бион-М» № 2, запуск которого запланирован на 2020 год, будет иметь высоту орбиты около 1000 км. За его разработку, подготовку и осуществление научной программы отвечает Институт медико-биологических проблем, сам же проект будет проводиться при участии российских и иностранных партнеров: сейчас Россия – единственная страна в мире, запускающая подобные автономные космические аппараты. Ряд медицинских экспериментов уже проводится на МКС. Словом, биологи и медики стараются свести к минимуму опасности, подстерегающие человека на пороге дальнего внеземелья, – даже если сам этот шаг пока откладывается.
Эмоциональнее всего на сокращение Федеральной космической программы откликнулись не ученые и инженеры-практики, а писатели-фантасты.
«Проводя в 1968 году избирательную кампанию, Ричард Никсон заявил: “Столетиями вам обещали Луну с неба. Я первым сдержу это обещание”. И сдержал слово, – вспоминает Андрей Балабуха, автор романов “Люди кораблей” и “Нептунова арфа”, переводчик, научный журналист, один из основателей премии имени Александра Беляева, старейшина отечественного “фантастического цеха”. – Увы, все последующие лидеры, и не только американские, в основном занимались тем, что космические программы не столько развивали, сколько урезали. Или переносили амбициозные планы в те грядущие времена, когда сами уже отвечать ни за что не будут. И, как бы ни хотелось мне узнать имя тринадцатого человека на Луне и первого на Марсе, наверное, это правильно: слишком это дорого, слишком большой концентрации сил требует. Горько признавать, но факт.
Впрочем, так ли уж горько? Кадры, присланные недавно с Плутона зондом “New Horizon”, не менее притягательны, чем те, что завораживали полвека назад, приходя с Луны. А посадку на Эрос вспомните? И ведь трудно даже помыслить, куда позволили заглянуть “Чандры” и “Хабблы”, хотя проекты эти не вызывали в умах и душах такого отклика, как гагаринский прорыв или первый шаг Армстронга по Луне. Оно и естественно: там – живые люди, тут – бездушная техника… Но это – эмоции. А если подойти рационально, то не стоит дело на месте. А значит, и более отдаленные перспективы есть.
Лунную гонку подстегивало состязание сверхдержав. Кто победит врага? И ностальгически вздыхают многие о тех временах. А зря. Новый-то общий (обратите внимание!) враг на пороге. О нем пишут, в фильмах злобное лицо убийцы вовсю тиражируют. Смотрите все – Ужасный Астероид! Насколько опасность реальна? Трудно сказать, на слишком давние прецеденты опираться приходится. Но зато народы, морально режиссерами да писателями подготовленные, согласны платить, дабы избегнуть угрозы, пусть и весьма гипотетической. И разрабатываются программы защиты от космического бандита. Нагрянет враг, нет ли – а космонавтика развивается!
Но, пожалуй, направление, от которого особенно многого стоит ждать, – коммерциализация. И не надо этого слова пугаться: в конце концов, на родной нашей планете мир открывали не столько адмиралы, сколько купцы. Космические полеты должны стать не только научно плодотворными и двигающими прогресс. Они должны приносить зримый доход. И враз сыщутся те, кто вложиться в дело захочет. Оно и двинется. Да и больше полувека уже двигается – с 22 августа 1963 года, когда экспериментальный пилотируемый орбитальный самолет “USAF X-15” установил неофициальный мировой рекорд, достигнув высоты 107 км 960 м. А полтора десятилетия назад, 21 июня 2004 года частный космический корабль многоразового использования “Space Ship One” совершил испытательный полет за пределы земной атмосферы. Один за другим появляются многочисленные проекты – от организации свадеб в невесомости до строительства орбитальных отелей. И глядишь, все это реализуется куда раньше, чем нога первого человека ступит на Марс. А значит, по чуть-чуть, по шажку пойдет процесс обживания космоса. Пусть даже самого что ни на есть ближнего. А тогда станет ближе и дальний…»
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.