Индия – одно из самых сложных государственных образований на планете. Множество религий и культов, сотни народностей, десятки языков. Что держит всех этих людей вместе, что скрепляет индийское общество? Ответ – кастовая система. Невидимая тюрьма, в которой томится более миллиарда человек. Почему каст не четыре, а тысячи? Почему индуизм не религия, а способ организации трудовых отношений? Как перерождаются представители разных каст, и можно ли перейти из одной касты в другую?
Что такое варна?
Многие очарованные Индией – хотя грешили этим даже советские исследователи – до сих пор путают понятия «варна» и «каста». Считается, что каст/варн всего четыре: брахманы (жрецы, учителя, высшие чиновники), кшатрии (воины, правители, знать), вайшьи (простой народ, крестьяне, торговцы) и шудры – ремесленники и слуги первых трех варн. Соответственно, брахманы есть высшие существа, равные богам, а шудры – низшие. Все просто и понятно. Иногда в отдельную категорию выделяют панчама – буквально «мир пятых», тех, кто стоит вне варн. Это не значит, что они самые «низшие», это значит, что в период зарождения варнового строя существовала огромная прослойка людей, которые не играли «в эти ваши иерархические игрушки».
ПЕРВОНАЧАЛЬНО ВАРНОВАЯ СТРУКТУРА существовала лишь на маленьком пятачке в северной Индии. Остальная территория не знала ни варн, ни каст, ни множества богов и ритуалов, придуманных позже. Ареал древней «Ригведы» (собрание сакральных текстов, первый известный памятник индийской литературы на ведийском языке. – Ред.) очень узок. Это территория северного штата Панджаба и около него. «Священные веды» появились не раньше X века н. э. – в то же время, когда была основана Римская империя, а князь Олег совершил поход на Царьград. В этих текстах нет ничего «древнего».
В доварновой Индии не было летописцев и географов и историков, не было представления о времени как об историческом процессе. Именно брахманы создали «древнюю» индийскую литературу – как инструмент по подчинению общества. Первое упоминание о брахманах и варновой системе мы можем найти в последней, десятой части «Ригведы». И это не часть оригинального текста, а последующая вставка, добавление. Именно там описан акт творения варн из тела первочеловека: брахманы появились из уст, воины – из рук, простой народ – из бедер, а обслуживающий персонал – из ступней.
С этой точки зрения брахманы не святее католических священников. На самом деле их век начался всего лишь через несколько столетий после творения «Ригведы». Общество же «Ригведы» делило людей только на две категории: арья (арии) и анарья (не арии). Арии – пришельцы, не арии – местные. Арии, которые стекались в северную Индию несколько сотен лет, не приносили индийцам варновое деление. А брахманы не являются их прямыми потомками и особой расой с высококультурным потенциалом. Идея об этом – не более чем идеологическая конструкция. Так что мы имеем дело с мифотворчеством.
НАДО ОТДАТЬ ДОЛЖНОЕ классу брахманов: хотя брахманство и разделилось на множество каст (на воинов, жрецов, лекарей, торговцев, плотников и даже охотников), после отмирания варнового строя жрецы смогли сохранить солидарность в сложном индийском обществе. Брахманство монополизировало понятие священного. Став создателями и распространителями санскрита, брахманы узурпировали контроль над ритуалом, образованием, этикой и правом. Все важные события: рождение, инициация, свадьба, похороны – только при помощи брахманов. Если бы Ленин родился в Индии, то брахманизм и наследовавший ему индуизм он заклеймил бы не иначе как «власть попов».
Касты могут существовать и без индуизма, а вот индуизм без кастового деления немыслим. Можно быть мусульманином, язычником, но если ты член касты, то ты индуист. Индуизм эстетически прекрасен, но «поклоняться» ему – все равно что поклоняться иностранному сериалу или товарно-денежным отношениям в обществе натурального обмена.
Само слово «хинду» не было известно древним жителям Индии, нет его и в средневековой литературе. «Индусы» (приверженцы индуизма) даже не подозревали, что живут под зонтиком единой религии, и никак ее не называли. Термин ввели персы времен династии Ахеменидов, а привили его в Индии мусульманские завоеватели. Он означает просто «тех, кто живет за рекой Инд». Как религиозный термин «индуизм» (правильно «хиндуизм», но в русском языке сложилась другая традиция произношения) начали использовать европейские колонизаторы. Им стали обозначать сложную систему местных богов и противоречивые отношения между ними. А от англичан термин переняли и сами индусы.
В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ на смену варновому строю начал приходить кастовый. Варновый строй существовал тысячелетние, но он был не всеиндийским, а узко-территориальным. По мере отмирания варновый строй в лице кастовой системы стал распространяться, поглощая и стандартизируя «мир пятых». На основе вневарновой, пестрой и многоязычной массы народа и стали образовываться сотни новых каст.
Сегодня среди брахманов и других каст стал модным лозунг «назад к варнам» – то есть к справедливому и понятному обществу ради избавления от унижений кастовой системы. Но, увы, возврат невозможен. С одной стороны, нельзя загнать тысячи каст в четыре варны – никто не захочет вести свое происхождение от вайшья или шудр. Это все равно что втиснуть Российскую Федерацию в стандарты Киевской Руси. С другой стороны, в варновом обществе не было множества богов, Кришны и Шивы, тантризма и всего того, что считается сегодня религиозной сущностью индуизма. То, что миф о варнах дожил до сегодняшних дней, не означает, что он содержит в себе истину в последней инстанции. Варны просто законсервировались в закостенелом кастовом обществе, потому и дотянули до XXI века.
Что такое каста, и сколько их?
Итак, не стоит путать варны, которых всего четыре и которые навсегда ушли в прошлое, с кастами. По разным подсчетам, в миллиардной Индии выделяют от 300 до 3000 каст. Условно их можно разделить на те же четыре группы: высшие, средние, низшие и нижайшие. И в каждой группе может быть множество каст численностью от нескольких сотен до нескольких миллионов человек.
Именно каста – основной элемент, который и формирует индийское общество, и тормозит его развитие, крепко держа страну в объятиях «развитого феодализма». Можно летать в космос, строить мегаполисы, развивать ядерную энергетику и пребывать в плену у самых темных традиционалистских представлений, которые не просто осложняют быт, но и могут сломать человеку жизнь. В кастах нет ничего романтического, это система неравенства и подавления. Кастовая структура никак не организована, она существует сама по себе и самовоспроизводится. С точки зрения закона ее не существует (в конституции оговорено только положение неприкасаемых), но она пронизывает все сферы повседневности. А если не меняется повседневность, то не меняется ничего.
ЧТО ЖЕ ТАКОЕ КАСТА? Это наследственная и строго закрытая группа, стать членом которой можно только по рождению. Человек всю жизнь является членом той или иной касты, воспитывается и социализируется в ее среде. Если он и стремится куда-то переехать, то только в составе всей касты. «Мip» не отпускает. Да и сам человек не хочет покидать свою среду, иначе он рискует остаться один. Изменить кастовый статус заслугами или образованием нельзя. Он как клеймо, выжженное на лбу. Возвыситься или пройти процесс санскритизации (очищения) можно только всей кастой целиком.
УСЛОВНЫЕ 3000 КАСТ – это не иерархическая лестница в 3000 ступеней. Кастовая иерархия очень сложна и запутанна. Поэтому единственными толкователями тонкостей межкастовых отношений, особенно в вопросах брака, остаются брахманы. Именно они решают, кому, что, как и когда. При этом касты – не религиозное, а хозяйственное образование, во многом построенное на разделении труда. Движется прогресс – множится число каст, и в этом нет религиозного аспекта. Не с благословения же богов появились касты шоферов и уборщиков отелей.
Парикмахерские на набережной, Варанаси. Фото: Poras Chaudhary, www.poraschaudhary.com
Кастовое поле намного шире поля духовного. И индуизм как религия – это только сопровождение кастовой системы, чердак в огромном доме, куда сваливают статуи богов после очередного праздника. Нельзя стать индуистом, иначе как родившись гончаром, ювелиром или брахманом. Если ты не член касты – ты не индуист. Поэтому так смешно выглядят скучающие американские домохозяйки и наивные русские школьники, принимающие индуизм и отправляющиеся в Индию за просветлением. Европейские колонизаторы, смущенные количеством богов и духовных практик, преувеличили роль религии в индийском обществе. А между тем индуизм – всего лишь идеология существования кастового общества и ничего более. В нем нет основателя или пророка, нет священного писания, церкви. Каждый индус молится своим богам по своей «инструкции». «Инструкцию» же предписывает кастовое происхождение.
Касты в быту и повседневности
Если спросить рядового индуса: «Кто ты?» – он назовет сначала касту, а только потом имя. Члены большинства каст гордятся своим происхождением и не стремятся вырваться из «кастовой тюрьмы». Их цель – пройти всей кастой санкритизацию, то есть выбрать камеру посветлей. Удивительно, но ни одна политическая сила в истории Индии (даже коммунистическая партия) не ставила во главу угла преодоление кастового строя.
Почему люди мирятся со своим кастовым статусом? Почему никто не подвергается соблазну переехать и выдать себя за другого? Потому что выдать себя за представителя другой касты – значит нарушить свою дхарму. Это слово переводят как «долг», «справедливость», «мораль». Можно сказать, что дхарма – совокупность нравственных обязательств перед собой, предками и потомками. Соблюдать свой кастовый статус – значит блюсти дхарму. Это главная задача в жизни человека. И если неприкасаемый не представится брахману или солжет ему, этим он не только осквернит «богоподобного», но и нарушит свою дхарму, навредит своему окружению, детям и внукам. Дхарма не есть что-то отвлеченное, наоборот – вполне конкретное. Это инструкция и список дел на жизнь. У каждой касты она разная. Кому-то нельзя есть мясо, а кому-то предписано. Кому-то положен аскетизм, а кому-то нет.
ДХАРМА ПРЕДПИСЫВАЕТ круг занятий, поэтому, скажем, в индийской деревне очень скрупулезное разделение труда. Если русский крестьянин все делал сам, то крестьянину индийскому такое не могло прийти в голову. Брадобрей никогда не будет подметать улицу, а гончар – стирать свое белье. Деревня живет по системе джаджмани, или взаимного обслуживания, когда семьи из разных каст из поколения в поколение обслуживают друг друга. Было бы неверно сводить джаджмани к структуре «господин-слуга», но более понятного для европейца описания нет. Те, кто получают услугу, называются джаджманы, а те, кто оказывают, – камины. Одна и та же каста может быть джаджманом для одного и камином для другого. Настоящую дедовщину устраивают брахманы: для них камины – почти все население деревни.
ПОСЛЕ ПРОВОЗГЛАШЕНИЯ в 1947 году независимости Индии был взят курс на построение светской демократической страны, где все равны перед законом. Кастовая система де-юре не была нигде закреплена и как бы не существовала. С 1955-го начали бурно развиваться советско-индийские отношения. Множество советских специалистов отправились на работу в Индию. Привыкшие к классовым, а не кастовым противоречиям, они были очень удивлены увиденным. На заводе сменщик не соглашался встать за станок, где до него работал неприкасаемый. В столовой рабочие отказывались есть одинаковую еду, посуду неприкасаемых требовали разбивать. Даже в колониальные времена английским военным приходилось при каждой туземной роте держать несколько кухонь, так как даже близкие касты отказывались есть одно и то же. И до сих пор общественное питание медленно входит в повседневность индусов.
Брачные игры
Краеугольный камень в основании любой касты – брачные нормы. В них множество запретов и нюансов, за соблюдением которых, как бабушки на лавочке перед подъездом, зорко бдит общественность. 90 % кастового общества соблюдает предписания безоговорочно и никогда не решится на межкастовый брак.
За него пытались бороться англичане, считая, что это позволит создать в Индии новую прослойку свободных жителей. В 1872 году был принят специальный брачный акт, разрешающий межкастовые браки тем, кто заявит, что не принадлежит ни к одной религии или секте. Брачный акт 1923 года снял с супругов религиозные требования. В 1949 году был принял Акт законности браков хинду – по нему кто угодно может легально жениться на ком угодно. Стоит ли говорить, что все это не поколебало кастовые устои. До сих пор 9/10 всех межкастовых браков – городские. Ведь подобный союз – это не прихоть влюбленных, это серьезный вызов обществу и вероятность остаться в изоляции. Такое позволяют себе разве что политики, брахманы, интеллектуальная элита и промышленные рабочие.
БРАК В РАМКАХ КАСТЫ выполняет важную социальную функцию. Пары составляются отцами семейств – женитьба по любви считается «легализацией похоти», выбор супруга должен быть осознанным. Иногда жених и невеста не видят друг друга до свадьбы. При этом 95 % браков в Индии не оканчиваются разводами. Развод считается позором. Вдовец предпочтет второй раз жениться на вдове, а не на разведенной. Большинство кастовых правил предписывают моногамность и запрет на повторный брак для вдов, но бывают и исключения.
Если каста расселена по большой территории, супруга выбирают в области джати – 300–400 деревень вокруг. Брак за пределами джати – преступление. Выйдя замуж, девушка отправляется жить в деревню мужа. В итоге мужское население деревни всегда стабильно, женское – всегда пришлое. Нельзя брать и женщин и мужчин из одной деревни, это порождает дополнительные внеродственные связи, что может нарушить кастовые устои. Условно, деревня А всегда берет невест из деревни В, а женихов – только из деревни С.
Эволюция каст
Среди каст хариджанов есть множество подкаст, которые хотят повысить свой кастовый уровень, пройти процесс очищения. Как позитивный пример эволюции можно привести надаров и махаров.
НАДАРЫ – каста с юга Индии. Их специализация – производство алкоголя из пальмового сока – была одной из нижайших. Им запрещалось даже носить обувь и пользоваться зонтами. Но сегодня надары числятся среди «чистых» каст. Они приняли христианство, стали вегетарианцами и отказались от производства алкоголя. Сейчас это агрономы, чиновники, владельцы малого бизнеса. В политике они поддержали Ганди и Неру и, несмотря на все пертурбации, не расслоились, а сохранили кастовую общность.
МАХАРЫ – вторая по численности каста после чамаров. Они работали сторожами, посыльными, собирали навоз и мели дворы. Возвышение касты началось с отказа от индуизма: махары массово перешли в буддизм. Они солидаризовались с Неру и политикой Индийского национального конгресса, нашли себя в рабочей и профсоюзной деятельности. Как мы видим, в обоих случаях позитивной эволюции касты отказались от индуизма как религии, но не отказались от кастовой системы как системы организации общества. Они просто стали гибче и мобильнее.
Фото: Jeremy Richards, www.shutterstock.com
ЕЩЕ ДВА ВАЖНЫХ ПРИНЦИПА – анулома и пратилома, что означает «по шерсти» и «против шерсти». Согласно анулома, жена не должна быть выше рангом, чем супруг; пратилома означает обратное: невеста «выше» жениха. В этой путанице ограничений родилось такое интересное явление, как кулинизм. Каста ратхи делилась на две: кулин и шротрия. Кулин не имела подразделений, а у шротрия их было три. Невеста-кулин могла выйти замуж только за жениха-кулин, в то время как жених-кулин мог выбрать себе невесту из второй и третьей подкаст шротрия. В результате в касте кулин образовался избыток невест. Не выданная замуж дочь – это позор и обуза для семьи, и в результате в касте кулин стали процветать многоженство, фиктивные браки и коррупция. У одного мужчины-кулина было 60 жен, причем он не свозил их на одну территорию и не жил с ними как с гаремом. Он просто брал дань с отцов за фиктивный брак.
Не тронь меня: неприкасаемые в системе каст
Когда-то для стандартизации кастовой системы брахманы ввели понятия о ритуальной чистоте и скверне, которые распространились на все вокруг: вещи, пищу и поведение. Многие занятия стали считаться грязными – как уборка мусора или нечистот. Появились касты, для которых эти занятия стали традиционными. Их стали считать неприкасаемыми.
Запрещалось принимать еду и питье из рук неприкасаемых. Некоторые категории брахманов оскорбляло даже прикосновение тени «нечистого». Неприкасаемый мог разбогатеть, но оставался для общества «прокаженным». В 1933 году Махатма Ганди предложил заменить термин неприкасаемые на термин хариджаны (божьи люди, блаженные). После провозглашения независимости Индии их стали называть «зарегистрированные касты». Была узаконена их позитивная дискриминация, началась консолидация неприкасаемых, организация политических союзов. «Зарегистрированным» предоставили квоты в местных советах и советах штатов, в колледжах и университетах им отвели отдельные места.
Фото: Ganesh Vanare, www.instagram.com/haram_khor
Неприкасаемым посвящено десять из 395 статей конституции. Государство защищает их, но только в общественных местах, содержащихся за казенный счет. Пользоваться муниципальным колодцем или сходить в кинотеатр неприкасаемому запретить нельзя, а вот хозяин частной лавки имеет право не пустить его на порог. Получается, что эта категория граждан фактически лишена человеческих прав. Они под защитой государства, но отвергаются обществом.
Сегодня, по средним оценкам, в стране 100–120 млн неприкасаемых. 80 % из них живут в северной Индии.
Чамары и бханги
Самые презираемые в Индии – чамары (кожевенники) и бханги (уборщики). Чамары – одна из наиболее многочисленных каст. В круг их обязанностей входит сдирание и выделка коровьих шкур. Когда-то самым низким из чамаров было положено питаться только падалью. Махатма Ганди в 1930-е годы провел целую кампанию, чтобы освободить касты махаров и чаккилия от такого предписания.
Другая часть чамаров перебралась в города и стала сапожниками. Они уже не занимаются ритуально нечистыми делами, не прикасаются к мертвому телу священного животного, поэтому их кастовый статус немного вырос. Но сегодня их каста, проиграв конкуренцию обувным фабрикам, фактически исчезла. Бывшие сапожники стали вливаться в другие касты, например, в новую касту таксистов. Утеря объекта труда ставит под угрозу само существование касты.
Ну а в услугах бхангов всегда были заинтересованы все касты – без уборки улиц и отхожих мест нормальная жизнь в деревне невозможна. По всей Индии их десятки миллионов человек, но им повсеместно запрещалось пользоваться колодцами, посещать храмы и школы. Если нужна вода – стой у колодца и жди, пока с тобой кто-нибудь поделится, только чтобы ваши сосуды не соприкасались.
В ходе урбанизации бханги начали покидать деревни и перебираться в города. Там каста уборщиков легко нашла себя: гостиницы и муниципалитеты стали покупать их услуги. Это поставило под угрозу систему джаджмани в деревне. Сама возможность продать свой труд за деньги вне системы традиционных отношений – сильнейший удар по устоям.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
