160 лет отделяют нас от событий Крымской войны. Большинству россиян она знакома лишь по обороне Севастополя. А между тем, чудеса героизма проявляли тогда не только на Севастопольских бастионах. 8 апреля 1854 г. союзная эскадра в составе 28 кораблей, надеясь выманить из Севастопольской бухты Черноморский флот, подошла к Одессе. 10 апреля, в Страстную субботу, корабли начали обстрел города, продолжавшийся 12 часов.
В Черное море англо-французский флот вошел еще в январе, а 27 марта, когда Франция и Великобритания объявили России войну, союзники начали захватывать российские коммерческие суда. 29 марта к берегам Одессы подошел английский «Фюриус» – 16-пушечный паровой фрегат, который якобы должен был эвакуировать из города союзных консулов (к тому времени уже уехавших). Корабль чересчур приблизился к молам порта, и за маневры, очень похожие на разведочные, был обстрелян с берега. Этот обстрел стал для союзников поводом потребовать у России все французские, английские и русские суда, стоящие в одесской гавани. Ультиматум, естественно, был отвергнут.
Нужно отметить, что Одесса, хотя и была крупным портовым городом, в середине XIX в. не являлась военно-морской крепостью, так что при обстреле подвергалась чрезвычайно серьезной опасности. Береговые укрепления состояли из двух батарей на оконечностях Военного и Карантинного молов. Это были длинные полуразвалившиеся каменные брустверы (насыпи) по полтора метра в высоту и ширину. Гарнизон города тоже был невелик – всего около шести тысяч штыков и трех тысяч сабель при 76 орудиях полевой артиллерии. На брандвахтенном посту у входа в гавань оборону усиливал только парусный 18-пушечный корвет «Калипсо».
Возможной бомбардировки Одессы ждали, и по приказу Николая I в Петербурге был разработан план усиления обороны, в котором намечались главные места для батарей. Для их укомплектования не хватало людей, поэтому были привлечены еще солдаты из полевой артиллерии и пехотинцы (которых пришлось срочно обучать основам артиллерийского дела). Кроме того, требовалось еще 56 орудий. В Одессу доставили несколько пушек из Киевской крепости, Бендер и Тирасполя, но и вместе с ними вооружение составило только 32 пушки 24-фунтового калибра, десять единорогов однопудового калибра и шесть мортир двухпудового калибра.
Одесский гарнизон возглавлял герой наполеоновских войн, генерал-адъютант барон Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен, командующий войсками в Бессарабии и Херсонской губернии. Под его руководством шло строительство укреплений, в котором активно участвовали даже местные жители.
Из воспоминаний Александра Щеголева: «Начальство мое не допускало и мысли, что главною целью будет батарея № 6… Поэтому накануне бомбардировки полковник Яновский лично приказал мне большую часть зарядов передать на батарею № 5. Я же из расспросов шкиперов знал приблизительную глубину моря у моей батареи и у Пересыпи, а потому и спросил, чем же я-то буду отстреливаться, если предположить еще, что бомбардировка не ограничится одним днем, и потому не передал ни одного заряда, и хорошо сделал, иначе на другой день после 5–6 очередей выстрелов батарея принуждена была бы замолчать».
К моменту обстрела город с моря прикрывали шесть наскоро сооруженных береговых батарей. Труднее всего пришлось левофланговой, под номером шесть, которой командовал 21-летний прапорщик Александр Петрович Щеголев, недавно выпущенный из Дворянского полка – военно-учебного заведения в Петербурге. Его укрепление, расположенное на Военном молу одесского рейда, занимало оконечность узкой 300-метровой косы, которая далеко выдавалась в море. Именно этой батарее пришлось первой встретить врага. Когда Щеголев за пару месяцев до этих событий прибыл в Одессу, ее фактически не существовало. «На закругленной оконечности мола и была номера шестого батарея; при ней – ядрокалильная печь, а в открытой горже… – круглая деревянная довольно просторная будка или башенка… Далее деревянный большой сарай пароходной комиссии с имуществом, углубленный пороховой погреб и кулей 20 открыто сложенного лаврового листа, – а при входе на мол таможенное здание», – такими были первые впечатления юноши о новом месте службы.
Укрепления батареи состояли из набитых землей деревянных срубов. В распоряжении Щеголева было восемь артиллеристов (из них один барабанщик), 22 пехотинца и пять волонтеров из местных жителей. Таким образом, на каждое орудие приходилось только по два артиллериста, остальную прислугу составляли пехотинцы и добровольцы.
Наиболее же чудовищной была ситуация с вооружением: «…Мне указали на четыре чугунные столба, врытые в мол наклонно для привязывания к ним судов, и объявили, что это мои орудия, – писал Щеголев в воспоминаниях. – Прежде, чем вооружить ими батарею, пришлось, вырыв их из земли, долгое время отчищать вековую ржавчину и наросты снаружи и внутри, так что каналов не было видно. Предполагали, что ни одно из них не выдержит боевой стрельбы… Орудия оказались крепостными чугунными, 24-фунтовыми пушками (152-миллиметровые пушки, стрелявшие ядрами весом 11,9 кг. – Ред.) с годом времен Императора Петра Великого… В настоящее время считали бы курьезом такое начало и вооружение, как № 6 береговой батареи».
Между тем, всю тяжесть боя 10 апреля пришлось вынести именно этому «курьезу». Против четырех щеголевских орудий было сосредоточено свыше 360 англо-французских – не только обычных, но и бомбических пушек, стреляющих уже не ядрами, а бомбами. И это были весьма дальнобойные орудия, бьющие на расстояние свыше 2,5 км. Если бы не требования точности, союзники могли обстреливать Одессу, даже находясь вне зоны поражения береговых батарей.
Бой начался в седьмом часу утра. Девять пароходофрегатов (английские «Тигр», «Самсон», «Ретрибюшен», «Фюриус», «Террибль» и французские «Вобан», «Декарт», «Могадор» и «Катон») встали напротив батарей № 3 и № 6, которые прикрывали Практическую и Карантинную гавани. «Тигр» первым произвел два залпа по батарее № 6, и началась канонада с остальных фрегатов, а также пяти баркасов, вооруженных ракетами.
Четырехпушечную шестую батарею, которой в плане обороны отводилась весьма символическая роль, противник быстро определил как самое слабое место. Батарея № 3, у которой было 16 орудий, разрушила корму одного из союзных судов, после чего корабли сосредоточились на щеголевском укреплении. Стало ясно, что «петербургский» план не сработал: четыре батареи из шести в перестрелке практически не участвовали.
Пушечная стрельба в то время предусматривала один залп за 5–7 минут. Чтобы стрелять непрерывно, союзники выстроились в «карусель»: выполнив залп, корабль уступал место следующему, а сам, заряжая орудия, становился за предыдущим. Мешало этой схеме только сильное волнение на море – трудно было целиться. Поэтому русские довольно быстро вывели из строя пароходофрегат «Вобан», разбив ему колеса, пробив трубы и даже устроив на нем пожар.
Через два часа боя на шестой батарее было разбито правофланговое орудие, три оставшихся продолжали вести огонь. Около полудня к союзникам пришла помощь – 84-пушечный винтовой фрегат. На батарею тоже прибыла подмога – новые артиллеристы: командование логично предполагало, что пора заменить погибших. Однако к тому времени был убит только один солдат – рядовой Федор Филиппов.
Барон Остен-Сакен шлет Щеголеву ободряющие записки, одна из них гласит: «От имени корпусного командира храброму прапорщику Щеголеву – спасибо».
Тем временем вражеские снаряды сыплются не только на батарею, но и на строения вокруг, и на торговые суда, стоящие в гавани, – спасти удалось только два парохода и плавучий маяк, которые успели затопить. Пылает все: суда у мола, склад пароходной компании, сарай, башня, кули с лавровым листом, деревянные срубы амбразур… Взрывается один зарядный ящик… Все: и одесситы, и союзники – думают, что батарея погибла, но она продолжает стрелять. Выходят из строя еще два орудия.
За свой подвиг 15 из 30 нижних чинов и пятеро волонтеров получили знаки отличия Военного ордена, вся прислуга и командир батареи – годовой оклад жалованья «не в зачет». Кроме того, сам А.П. Щеголев удостоился исключительных наград. В течение одного дня восхищенный император произвел его в подпоручики, поручики и штабс-капитаны. Такого история русской армии еще не знала! Да, производства через чин бывали, но через два – это был первый случай.
20 апреля Александр Петрович был награжден орденом Св. Георгия IV степени, причем цесаревич Александр Николаевич прислал ему крест со своей груди. Великий князь Михаил Николаевич пожаловал А.П. Щеголеву саблю с насечкой золотыми буквами, Великие князья Николай, Александр (будущий Александр III) и Владимир Александровичи прислали герою штабс-капитанские эполеты. Имя его было занесено на мраморную доску в Дворянском полку, а во все военно-учебные заведения России отправили его литографированные портреты. Разрушенная шестая береговая батарея по повелению Николая I была вновь восстановлена и навсегда переименована в Щеголевскую.
Англо-французские корабли постоянно маневрируют, но одесские канониры на высоте – повреждены еще два пароходофрегата. Щеголевцы понимают: если корабли союзников пробьются к Одессе, город будет сожжен и захвачен вражеским десантом. Первая, вторая и третья батареи пытаются помочь, но они расположены значительно правее и серьезного вреда неприятелю нанести не могут.
Шестая батарея (точнее, ее последнее орудие) сражалась до полного израсходования боеприпасов – столь яростно и упорно, что впоследствии английские газеты утверждали: защитники Одессы были прикованы к пушкам цепями. Перед оставлением батареи Щеголев велел зарядить все четыре пушки последними зарядами – они дали залп с уже погибшего укрепления, и в 12 часов 42 минуты батарея замолчала. Не успел прапорщик отвести прислугу от развалин на 15 шагов, как раздался страшный взрыв – сдетонировали горящие зарядные ящики.
В третьем часу дня враг бросил к Одессе 18 десантных судов. Они были встречены русской картечью и, неся потери, повернули назад. Озлобленные союзники обстреливали город, вызвав в нем множество пожаров, но больше высадиться не пытались. В шестом часу вечера бой кончился. Город горел, но не сдался. Простояв на одесском рейде в бездействии несколько дней, эскадра союзников ушла к Севастополю – Одесса была спасена.
В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге о подвиге Щеголевской батареи напоминает трехпудовое чугунное ядро с высеченной золотом надписью «Страстная суббота 10 апреля 1854 года г. Одесса» и литография Лилье «Подвиг батареи прапорщика Щеголева», где можно увидеть портреты героев, а также фотопортрет их командира.
А в Одессе до сих пор существует Щеголевская улица, и неподалеку от бывшей 6-й батареи стоит памятник – трофейная морская английская пушка.
В русско-турецкую войну 1877–1878 гг. Александр Петрович Щеголев, командующий 2-й гренадерской артиллерийской бригадой, неоднократно отличился в боях под Плевной, за что был произведен в генерал-майоры с зачислением в свиту Его Императорского Величества и утверждением в должности командира бригады. 30 августа 1888 г. Щеголев произведен в генерал-лейтенанты с зачислением в запас полевой пешей артиллерии.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.