Торпедное вооружение редко появляется в топах рейтингов высокотехнологичного оружия. Никто не хвастается запуском косяков торпед по объектам инфраструктуры мирового терроризма. Однако именно стальная ихтиофауна останется основным инструментом уничтожения всего водоплавающего и прибрежного в возможных конфликтах мирового масштаба.
История торпеды началась с парадокса: морская держава номер один – Великобритания – уступила Австро-Венгрии звание родоначальницы нового вида вооружения. Первый запуск самодвижущихся мин состоялся в 1866 году близ итальянского города Фиума (ныне хорватский Риека) и оказался неудачным: снаряд непредсказуемо рыскал и не выдерживал заданную траекторию. Конструктор, английский инженер Роберт Уайтхед, два года доводил до ума проект Salvacoste итальянца Джованни Лапписа. Его торпеда длиной один метр приводилась в движение за счет взвода часового механизма, но крутящего момента и длительности работы категорически не хватало для удовлетворительного результата. Salvacoste была еще и управляемой – оператор с берега передавал по проводам электрические сигналы «налево», «направо» и «взрыв», однако дальность была до смешного мала, что и поставило крест на прототипе. Уайтхед переработал концепцию, заменив «часики» в хвосте на пневматический двигатель, работавший от резервуара с воздухом давлением в 25 атм., а в качестве взрывчатки утрамбовал в нос торпеды 8 кг пороха. После неудачного испытания были добавлены второй винт и гидростат, позволявший торпеде выдерживать заданную глубину погружения. Именно гидростат, или «секрет Уайтхеда», представлявший из себя коробочку с манометрической диафрагмой, стал «изюминкой» 136-килограммовой стальной рыбины. В таком виде механизм контроля глубины погружения сохранился до конца Второй мировой войны.
В 1868 ГОДУ ТОРПЕДОНОСЕЦ «Гемезе», переделанный из одноименной канонерки, торпедировал яхту «Фантазия», защищенную специальной сетью, – это были первые в мире успешные испытания торпеды. А к 1870 году творение Уайтхеда-Лапписа под именем Minenschiff встало на конвейер на заводе в Фиуме. Военное ведомство Австро-Венгрии по достоинству оценило успехи изобретателей: Лаппису даровали дворянский титул фон Раммера («топитель»), а вот иностранец Уайтхед довольствовался денежной премией в размере 20 тыс. фунтов стерлингов.
С долей гордости можно утверждать, что практически одновременно с итальяно-английским дуэтом в России инженер Иван Александровский создал свою торпеду. К 1865 году она существовала только в проекте, но все было готово для сборки и испытаний. Однако морской министр Краббе, выслушав инженера, отправил его домой с формулировкой «преждевременно». Когда Уайтхед испытывал свои стальные рыбины, в ведомстве спохватились, но было поздно – две торпеды длиной 6 и 5,6 м удалось довести до ума только к 1874 году, когда в Европе производство самодвижущихся мин было поставлено на поток. Детище Александровского во многом походило на аппарат Уайтхеда, однако уступало в скорости. В итоге русский флот в 1876 году принял на вооружение европейские торпеды. Россия стала пионером боевого использования торпед Уайтхеда – 14 января 1878 года катера «Чесма» и «Синоп» отправили на дно турецкий пароход «Интибах» водоизмещением 700 т.
«Главное оружие москитного флота – торпеды». «Моделист-конструктор», 1988.
ПЕРВУЮ ПОПЫТКУ сбросить торпеды Уайтхеда с оружейного олимпа предпринял Патрик Каннингем из Нового Света. На мощностях собственной Iron Cunningham&Cogan изобретатель предложил собирать торпеды с… реактивным движителем. Это и сегодня – high-tech military, а в конце XIX века на такие разработки смотрели как на что-то инопланетное. Продолговатое тело аппарата Каннингема было лишено рулей и стабилизаторов, только спиральные кили тянулись вдоль корпуса – они обеспечивали продольное вращение торпеды в морской толще. 60 кг взрывчатки с ударным взрывателем в головной части не оставляли шансов большинству кораблей того времени, а запрессованные 100 кг пороха в качестве топлива реактивного двигателя должны были разогнать снаряд до 15 м/с. Испытания революционной торпеды показали выдающуюся скорость, но малую дальность, а также выявили нехватку стабилизирующего момента от вращения. Морфлот США отказался от закупок, а Каннингем в расстроенном и пьяном виде в городке Нью-Бердфорд установил торпеду на тележку и поднес огонь к фитилю… Бешеный снаряд заметался по улице, обжег пороховыми газами нескольких людей и нашел свою цель в местном магазине – разнес его до основания. В этом безумии, устроенном с целью поддержки кандидата в президенты от Республиканской партии, никто серьезно не пострадал, а вот репутация Каннингема испортилась.
БОЛЕЕ УДАЧЛИВЫМ оказался коммандер Джон Адам Хоуэлл – американский морской офицер, предложивший в 1870 году использовать в торпеде инерционный источник энергии. 60-килограммовый маховик за минуту до запуска торпеды раскручивался до 10 тыс. оборотов в минуту, вращал гребные винты и разгонял стальную рыбину до 16 узлов на дальность более 500 м. Такой маховик исполнял и роль гироскопа, а также не отставлял на воде демаскирующего следа от использованного воздуха. Точность торпед Хоуэлла была поразительной: 98 % достигали движущихся целей (техника Уайтхеда – всего 37 %). Морские силы США, Бразилии и Франции 15 лет держали на вооружении подобную технику, пока Уайтхед не внедрил мощный пневматический двигатель Питера Брозерхуда, значительно увеличив дальность и скорость.
Вообще отказаться от двигателя удалось на торпеде Луи Бреннана образца 1876 года, в которой была установлена катушка миллиметровой стальной проволоки длиной несколько километров. Чисто оборонительное оружие отличалось важным преимуществом – торпеды были управляемыми. Специальная паровая лебедка, установленная на берегу, раскручивала катушку на торпеде, а та, в свою очередь, гребные винты. Меняя скорость вращения, можно было варьировать и ход торпеды, а поздняя установка пары катушек с двумя винтами обеспечила поворачиваемость торпеды. Великобритания защищала таким управляемым оружием входы в гавани двадцать лет до 1906 года.
СКОРОСТЬ, ДАЛЬНОБОЙНОСТЬ и мощность взрыва – эти параметры торпед требовалось значительно повысить перед началом Первой мировой войны. Пневматический двигатель заменили силовой установкой с парогазогенератором, в котором пресная вода смешивалась с воздухом в специальном нагревательном приборе, работающем на керосине. Полученная смесь отправлялась в поршневую машину торпеды – в итоге лучшие образцы морских убийц могли разгоняться до 40 узлов на дальности до 8 км. Пироксилин в качестве взрывчатого вещества уступил место тротилу и гексогену, что резко повысило разрушительные свойства. В ходе ПМВ на счету торпед, преимущественно выпущенных с подводных лодок, числится 16 линкоров и 24 крейсера, не считая флотилии мелких эсминцев и прочих гражданских судов. Сомневаться в эффективности нового вида вооружения уже никому не приходило в голову, большинство держав, имеющих флот, взяли на вооружение торпеды и даже спроектировали отдельный корабль-носитель – торпедный катер. Такое судно, обладая компактными размерами и низкой стоимостью по огневой торпедной мощи, могло соперничать с миноносцами водоизмещением 600–800 т.
Сброс торпеды с самолета Sopwith Cuckoo
В ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННОМ ПЕТРОГРАДЕ минно-торпедной тематикой занималось Особое техническое бюро по военным изобретениям (Остехбюро). Уже к 1927 году там был создан прототип торпеды калибром 533 мм под шифром 53-27, не отличающийся выдающимися качествами. Однако, за неимением других вариантов, подводный снаряд приняли на вооружение, в 1936 году предприняли попытку модернизации, взяв за основу итальянскую парогазовую торпеду 53F. И опять провал! В итоге Остехбюро ликвидировали, а весь руководящий состав репрессировали. Но к началу войны отечественные инженеры вывели в свет оружие под именем 53-39, ставшее во многом самым совершенным в мире образцом подобного рода. Трехрежимная торпеда могла плыть на 10 км со скоростью 34 узла, либо на 8 км на 39 узлах и, наконец, на спринтерские 4 км с умопомрачительными 51 узлами (без малого 100 км/ч).
СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ сделали немцы с электрической G-7E, не оставляющей парогазового следа на воде, который позволял бы жертве уклониться от удара и отследить атакующего противника. Электродвигатель торпеды питался от 110-вольтовых свинцово-кислотных батарей, разгонял аппарат до скромных 30 узлов на дальность в разных модификациях до 7,5 км. Фашистский морской флот на серии G-7E апробировал и главные инновации – головки самонаведения Falke («Сокол»). Суть техники была в наведении торпеды на кавитационные шумы от гребных винтов морских судов – это стало ключевым преимуществом «волчьих стай Деница» в их охоте на союзнические конвои. Главным было вовремя остановить собственные винты в подводной лодке, дабы выпущенная G-7E не развернулась для атаки на материнское судно. Англичане в ответ придумали таскать за кораблем «Фоксер», отвлекающий самонаводящуюся торпеду громким шумом. Немцы отреагировали оперативно: усовершенствовали торпеду системой телеуправления через шестикилометровый двухканальный электрошнур и назвали все это очень лирично – «Жаворонок» (Lerche). Оператор в наушниках на подводной лодке через пеленгатор отслеживал звуковую картину вокруг торпеды и корректировал траекторию движения. Немецкая программа электрических торпед стимулировала подобные разработки в СССР (модель ЭТ-80) и в США (Mk-18), а в самой Германии в 1944 году разродилась человекоуправляемой торпедой Neger. «Чтобы построить линкор, нам нужно четыре года, а на выпуск десятка одноместных управляемых торпед – всего четыре дня», – так охарактеризовал идею гросс-адмирал Карл Дениц. Neger представлял собой две сцепленные торпеды G-7E: верхняя оборудовалась для оператора-человека, а нижняя была классическим ударным снарядом. Такая спарка уходила на несколько миль в море, подкрадывалась к жертве и атаковала – в итоге на дно пошли крейсер, эсминец и тройка тральщиков. Условия работы моряка-подводника в Neger (и в последующем более крупном Marder) были столь ужасными, что немцам пришлось накачивать отчаянных наркотической смесью кокаина, амфетамина и морфина, вошедшей в историю под именем D9. Впрочем, немцам было далеко до японской человекоуправляемой торпеды «Кайтен», в которой возвращение моряка-камикадзе вообще не предусматривалось.
Торпеда немецкой подводной лодки подорвала танкер в Атлантике. 28 февраля 1942 г.
ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ на каждое потопленное судно в среднем было израсходовано 82 торпеды. Борьба за мощность, скорость и точность осталась главным трендом послевоенного времени. 10 октября 1957 года в Советском Союзе подводная лодка С-144 впервые в истории выпустила торпеду Т-5 стандартного калибра 533 мм, оснащенную ядерным боезарядом. Проплыв 10 км, десятикилотонная адская машинка взорвалась в бухте на Новой Земле, потопив несколько кораблей и подводных лодок, навсегда изменив соотношение «торпеда-корабль» в свою пользу. Чуть позже еще более страшный вариант под шифром Т-15 предложил академик Сахаров – сверхдальнобойная торпеда диаметром 1,5 м и массой под 40 т должна была в случае атомной заварушки подорваться у побережья Америки, смыв гигантским цунами несколько миллионов человек и ключевые военно-морские базы. Однако дело застопорилось на поиске двигателя – при такой дальности нужен был атомный реактор, а он никак не помещался в заявленные габариты. Очевидно, наработки нобелиата нашли отражение в перспективном проекте «Статус-6» современной России, являющимся тем самым асимметричным ответом на ПРО США. Такая суперторпеда способна либо своим ходом, либо на борту строящейся атомной подводной лодки «Хабаровск» скрытно подобраться к восточному побережью потенциального противника (на котором сосредоточена львиная часть морских сил) со всеми вытекающими последствиями.
Испытания торпеды «Шквал», вероятно, на полигоне на оз. Иссык-Куль (Вестник КТРВ. 2015. № 7)
МЕНЕЕ АПОКАЛИПТИЧЕСКИ выглядят отечественные ноу-хау в области сверхскоростных торпед, идущих к цели в сплошном суперкавитационном парогазовом пузыре, призванном значительно снизить сопротивление среды.
В 1977 году приняли на вооружение торпеду «Шквал», разгоняющуюся до 380 км/ч на дальность 13 км, способную нести ядерный заряд в 150 кт. В носовой части «Шквала» располагается газогенератор для формирования кавитационного пузыря, а движение обеспечивается гидрореактивным прямоточным двигателем в хвосте. Фактически это подводная ракета, до последнего времени не имеющая аналогов в мире, – Германия в 2005 году заявила подобную торпеду под именем «Барракуда».
Техническое обслуживание Mark 48. Вашингтон, 1982
Печальную известность имеет отечественная торпеда 65-76 «Кит» (калибр 650 мм), предназначенная для удаленного уничтожения главной ценности ВМФ США – авианосных ударных групп. Это оружие стало официальной причиной гибели АПЛ К-141 «Курск» в 2000 году, когда в результате утечки топлива из торпеды начался пожар и дальнейшая детонация. На этой уникальной торпеде, умеющей ходить за 100 км, устанавливали устаревший тепловой турбинный двигатель, использующий энергию разложения перекиси водорода. Главной опасностью для вероятного противника была система наведения на возмущения воды, которые оставляет корабль после себя. То есть даже если авианосец в панике остановит ходовые винты, «Кит» наведется на кильватерный след корабля, тянущийся на многие километры. Впрочем, в ядерном снаряжении 65-76 вполне обходится без подобной системы наведения – ему достаточно оказаться вблизи ударной группы.
ЗАПАД ТАКЖЕ не забросил торпедную тематику, правда, гигантизмом она не страдает. В массовом секторе первенство держит универсальная торпеда Mk 48, первая модификация которой принята во флот США в 1972 году. У торпеды водометный движитель Pump-jet, отличающийся малошумностью, и без малого 300 кг высокоэффективной взрывчатки. Для борьбы с подводными лодками НАТО использует малогабаритные модели Mk 46, 50 и 54 со стандартным калибром 324 мм и возможностью запуска с летательных аппаратов. Особняком стоит «пятидесятка», оснащенная дорогущей энергоустановкой замкнутого цикла, использующей тепло экзотермического взаимодействия лития и гексафторида серы (SF6), а также кумулятивной боевой частью, заточенной на пробитие двухкорпусных подводных лодок.
Боинг P-8A «Посейдон» с Mk 54. Торпеду цепляют к крыльевому блоку LongShot, оснащают парашютом и спутниковой системой управления
С 2004 года модель Mk 54 постепенно вытесняет из арсеналов своих предшественников, вобрав в себя от них все лучшее. Эта торпеда также стала частью перспективной программы HAAWC (High Altitude Anti-submarine warfare Weapons Capability), предполагающей возможность сброса с самолета P-3C «Орион» или P-8A «Посейдон» с высоты 6 км. Для этого Mk 54 цепляют к крыльевому блоку LongShot, оснащают парашютом и спутниковой системой управления.
Современные торпеды в большинстве своем устраивают своих владельцев. До тех пор, пока что-то глобальное не заставит их пересмотреть требования.
Эскадронный миноносец USS Mustin (DDG-89) выпускает торпеду Mark 46
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
