Люди разного возраста по-разному выглядят и звучат – но не только потому, что кто-то старше, а кто-то моложе. Посмотрим, чем различаются мода и сленг для пяти современных российских поколений.
New Look, hearstapps.com
Прабабушкин диор
Даже если ваша бабушка или прабабушка, родившаяся в 1925–1945 годах, выросла в самой простой семье, у нее наверняка есть фото, на котором она выглядит, как кинозвезда. И не потому, что на нем она молодая и красивая. Платье, прическа, а может и аксессуары – молчаливое поколение ценило классическую элегантность, пусть даже из элегантного в шкафу был всего один костюм.
В начале 1940-х – в те годы, на которые пришлось их детство, «молчунам» было не до моды – страна воевала, кто на фронте, кто в тылу. Для всего мира это был период утилитарности и ограничений, и когда он закончился, это сразу отразилось в моде. Приталенные силуэты, пышные юбки, полуприлегающие однобортные и двубортные мужские костюмы – все это отражало стремление к возрождению, оптимизм и желанию забыть о тяготах военного времени. Мечтая вернуть женщине элегантность, Кристиан Диор в 1947 году предложил новый (а на самом деле – хорошо забытый старый) стиль – романтичный New Look.
В том же году в журнале «Советская женщина» было опубликовано письмо под названием «Дадим отпор западным модам», в котором читательницам подробно объяснили, почему зарубежные силуэты им категорически вредны. Оно и понятно: государству нужна была женщина-труженица, которая не интересуется тряпками. Тем более что и тряпок-то не было – в дефиците была и готовая одежда, и ткани. Женщины по несколько раз перешивали старые платья, мужчины до середины 1950-х донашивали военную форму – гимнастерки, галифе, фуражки.
И все-таки западные тенденции понемножку просачивались в советскую реальность – даже немыслимый New Look, который демонстрирует Леночка Крылова в фильме «Карнавальная ночь». Он вышел в 1956 году, к тому времени в СССР уже даже не было запрета на декольте, а в клубах и домах культуры начали устраивать модные показы. Конечно, неизбежный процесс протекал под идеологическим контролем. «Официальная» мода, уступая чужим тенденциям, придерживалась своих ГОСТов, стремилась к дешевизне, практичности и незамысловатости. В фильме «Девушка без адреса» можно увидеть столкновение «западных мод» с советской реальностью: скромная Катя, которая волей случая оказалась на подиуме, комфортно чувствует себя в рабочей одежде, а в шикарном «диоровском» платье с открытыми плечами хочет провалиться сквозь землю.
Самые смелые из молчаливого поколения могли бросить вызов регламентам, и в таких случаях это никогда не ограничивалось только одеждой. Яркие стиляги протестовали против любых ограничений – в музыке, морали, стиле жизни. Во многом именно благодаря стилягам в СССР появились фарцовщики – люди, которые нелегально торговали импортной «запрещенкой». Сегодняшней молодежи это слово уже не знакомо, но некоторые слова из сленга молчаливого поколения мы используем до сих пор – например, хата (квартира) или чувак. Обычная же молодежь 1940–1950-х выражалась проще: мировой значило «хороший», железно – «точно, непременно», натурально – «конечно», междометие во! означало полный восторг.
В шузах и с котлами
Кстати, многие представители молчаливого поколения успели вырасти и повзрослеть, не используя слов привет и пока, – не принято было. Бумеры в этом смысле – народ куда более свободный. У стиляг они подслушали глаголы хилять (гулять) и башлять (платить), часы стали называть котлами, а обувь – шузами. Вечный дефицит заставлял их крутиться («Хочешь жить – умей вертеться») и использовать блат – полезные знакомства. Ну а одежду, которую им приходилось носить, можно разделить на два типа: ширпотреб (товары широкого потребления, однообразный советский масс-маркет) и качественная заграничная фирма (то, что удалось достать, то есть чудом заполучить через фарцовщиков).
Именно качество – то, что ценили в моде бэби-бумеры. В юности, протестуя против родительского «молчаливого» консерватизма, они носили брюки клеш и джинсы (и именно девушки-бумерши первыми стали надевать брюки «на выход», а не на стройку или в поле), кожаные куртки, яркие рубашки и блузки (включая батники – приталенные рубашки), водолазки. И для бумеров же спустя годы одежда стала символом статуса. В 1980-е и 1990-е годы им тоже пришлось перешивать старые вещи, шить и вязать самостоятельно (журналы с выкройками были невероятно популярны), покупать что-то многофункциональное, то, в чем можно пойти «и в пир, и в мир». А когда одежда перестала быть дефицитом, для бумеров осталось крайне важным иметь дорогую приличную одежду: добротную шубу, натуральную шапку, кожаные сапоги, красивое платье для похода в театр или ресторан и просто что-то новое, даже если старое никто не видел.
Челночные луки
Приверженность бэби-бумеров качеству сослужила хорошую службу их младшим братьям/сестрам и детям – некоторые вещи можно было носить и спустя десятилетия. А умение бумеров крутиться внесло существенный вклад в моду поколения Х, когда в начале из СССР в Китай, Вьетнам, Польшу и Турцию поехали челноки – предприниматели, которые в 1990-е одевали всю страну. Многие иксеры из разных городов могли бы сравнить школьные фото и увидеть друг друга в одинаковых свитерах, джинсах и пуховиках. Эти люди взрослели в период перестройки и Афганской войны, на их глазах распался Советский Союз. Поколение Х застало советский дефицит, когда невозможно было достать не только что-то импортное, но и вообще хоть что-нибудь, так что мода для него – то, что выделяет из серой массы: настоящая брендовая вещь, или неон с головы до ног, или панк-эстетика. Иксеры – первое поколение, которое росло на принципах равенства полов и начало носить вещи унисекс. И они первые, кто открыл для себя импортные технологии: слушали мафоны, смотрели видики (точнее, зырили), танцевали на дискочах. Для них деньги стали капустой и зеленью – потому что доллары зеленого цвета, а крышей – тот, кто за капусту покровительствует, обычно какой-то криминальный элемент. 1990-е не зря зовут лихими, криминал в те годы просочился во все сферы жизни, и в молодежный сленг тоже. Ништяк, лавэ, кипеж и даже в натуре – все это слова из уголовного жаргона.
Цифровой гардероб
Другое дело – язык падонкаф, или олбанский, на котором общались первые пользователи Рунета (не все, конечно!). Они были разного возраста, но в основном – миллениалы, представители поколения Y. Другие слова той славной эпохи – превед, медвед, аффтар жжот, ржунимагу, ИМХО, флуд, лол, рандом, ава, топовый. Повзрослевшие игреки, переместившись в офисы и коворкинги, говорят более серьезные вещи: это они придумали дедлайны, фидбэки, таски, апдейты, нетворкинги и фейспалм, а также гуглить, буллить и донанить. Все это – англицизмы, ведь с развитием цифровых технологий спасать язык от заимствований стало бесполезно.
Глобализация сделала моду доступной. В детстве миллениалы носили футболки с героями «Титаника» и джинсы с низкой посадкой, повзрослев – оценили хипстерский стиль. Сегодня они часто предпочитают кэжуал, который помогает оставаться собой в любых обстоятельствах. Им важна не только индивидуальность, но и комфорт и универсальность. Лучше неброско и уютно, чем красиво и неудобно. В этом на них похожи зумеры, которые больше комфорта ценят разве что экологичность и свободу. У поколения Z – первого, наверное, за всю историю – вообще нет проблем с одеждой: у них есть и огромный выбор, и средства. Так что для них мода стала настоящим творчеством и самовыражением. Зумеры не боятся смешивать в одном образе бумерский винтаж, ностальгию иксеров и что-нибудь футуристическое из TikTok – им важен вайб, тем более за одежду уже не принято шеймить и хейтить. Но все-таки они развивают насмотренность, чтобы не выглядеть крипово, листая не модные журналы, а рилсы, ведь это и первое цифровое поколение. С такой же бешеной скоростью создается и меняется их сленг. Зумеры любят флексить, чилить, гамать и рофлить – ну а чего еще желать в молодости!
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
