А еще лаванды, шалфея и иссопа. И да, вы знали, что одна трава любит побыстрее, а другая – погорячее? Это мы про технологию изготовления цветочного масла, о которой нам поведали фермеры одного из самых больших лавандовых полей в Европе. Нет, это не во Франции – в Крыму. Рассказываем, кто такая флорентина, что общего между борщом и лавандовым маслом и почему при его изготовлении нельзя ругаться матом.
– Вот это, посередине, ферментатор, а это – аппарат с водой, – деловито объясняет она, указывая на металлические чаны с множеством кранов, краников и шлангов. – Это оборудование для получения розового гидролата или цветочной воды – масла, растворенного в воде.
Гидролат используют как универсальное косметическое средство – «для всего»: им очищают лицо, наносят на волосы, снимают зуд от укусов насекомых. К слову, самих цветов нигде не видно – сезон розы уже прошел (собирают ее, кстати, вручную, а траву – комбайном), сейчас идет лишь переработка. Цветы погружают в воду и методом паровой дистилляции получают масло.
– Сюда мы загружаем полторы тонны лепестков – по объему это почти целый КАМАЗ – и наливаем воду. Нагреваем. Вот сюда, в трубы, подается пар, – показывает технолог на большой красный чан и отходящие от него металлические трубки. – Этот пар, уже содержащий розовое масло, подается на холодильник – вот он, узкий, длинный.
Он нужен, чтобы собрать конденсат, а затем подать его на специальный сборник и нечто похожее на пластиковые канистры, которые здесь называют кубами. Так и получают гидролат.
– А это у нас самодельная флорентина – она нужна для разделения несмешивающихся жидкостей, – продолжает инженер и тычет в очередной металлический чан. От чана отходит труба, ведущая к пластиковой канистре – кубу. Заглядываем внутрь. Наверху плавает невзрачная сероватая жижа. Это и есть конечный и самый дорогой продукт – первичное натуральное розовое масло.
Запах от него в самом деле, как от целого КАМАЗа роз. Технолог собирает его обычной шумовкой в простую стеклянную банку. Притом что стоимость этой неприглядной на первый взгляд биомассы баснословна – 10 тыс. долларов за килограмм (это было до подъема рубля – сейчас цена еще выше).– Сколько розового масла вы получаете в день? – спрашиваю.
– Не угадаешь. Ведь растения цветут неравномерно. Сначала помаленьку, потом происходит пик цветения, потом снова спад. Собираем до 7–8 тонн розы в день.
– Так много!
– Это немного. В свое время у меня было 70 тонн за смену, а смена была 8 часов. Когда меня сюда распределили в 1985-м – здесь были табак, персик и цветы: роза, лаванда, шалфей.
Зерновые здесь тоже сажают – для севооборота. Чтобы оздоровить землю, побороться с сорняками и вредителями.
– Плохо, когда культура одного семейства растет на одном и том же месте постоянно, – добавляет подошедший к нам главный агроном фермы. – Вот на месте старой лаванды теперь у нас поле ячменя. Потом это все снова перепашем и посадим новую плантацию лаванды. А масло с нее будем убирать уже на четвертый год – это более рентабельно.
Борщ, лаванда и тонкости
Здесь находится одно из самых больших полей лаванды в Европе. Всю эту уйму травы обрабатывают здесь же, на другом оборудовании.
– Остальные растения, кроме розы, мы перерабатываем вот тут, – инженер поворачивается к другой технике. – Это контейнер, куда попадает скошенная трава.
В огромную чашу размером с кузов грузовика наливают воду, плотно утрамбовывают траву, накрывают крышкой и… все. По сути, процесс мало отличается от варки борща, разве что температуры да ингредиенты другие.
– Вот по этим трубам идет азеотропная смесь пара и масла. Когда вы варите на кухне супы – ваш кухонный фартук со временем покрывается масляными каплями. Вот на стенках этих труб тоже скапливается подобное масло.
Потом примерно то же самое, что и с розой: смесь попадает в отбойники, отстойники, а затем в холодильник. Там конденсируется, и на выходе из сепаратора получаются гидролат и масло. Первый – уже готовый продукт, второе еще нуждается в сушке и фильтрации. Весь процесс – от закладки травы до получения масла и гидролата – занимает часа полтора. Впрочем, смотря какое растение выпаривать: иссоп и шалфей «варятся» дольше, так как компоненты в их составе тяжелее.
– Тут вообще нет мелочей, – строгим голосом предупреждает технолог. – Каждая из культур имеет свои тонкости. Одна любит погорячее, другая – побыстрее. И надо с каждой находить общий язык. Уже даже по запаху чувствуется – много масла будет из травы или мало.
– А еще есть секреты?
– Я не разрешаю ругаться матом. Мы же делаем лекарство. Ну вот представьте!
А еще важно сразу после сбора отправить растение на переработку, чтобы внутри сохранилось как можно больше масла. После этого продукция попадает на предприятия, которые занимаются ее упаковкой, – своего производства такого типа у фирмы пока нет. Но главный недруг фермеров – осадки. Они буквально смывают драгоценное масло с растения и не позволяют ему накапливаться.
– Вот сейчас частично прошла уборка шалфея лекарственного, – объясняет женщина. – Но помешали дожди – теперь надо ждать трое суток, чтобы земля просохла. Она сильно пропитана влагой, а растение-то – не дурак, оно хочет поесть-попить, зачем ему накапливать масло, когда у него есть вода? Масло оно накопит потом, когда наступит сушь. Так что любому из наших растений нужен солнечный жаркий день.
Поэтому сначала фермеры определяют, сколько масла содержится в растении в данный момент, и только потом проводят его уборку. Розу собирают первой – еще в июне. Потом приходит очередь шалфея – в начале июля, и лаванды – в середине. Самым последним убирают кориандр – в октябре-ноябре – и перерабатывают только семена.
– Работа у вас приятная, – продолжаю вдыхать аромат роз, который стоит здесь, кажется, всюду.
– Знаете, это очень полезные растения, но все хорошо в меру. Здесь их очень много. В малых дозах эфирные масла приносят пользу, в больших – способны нанести вред.
– Говорят даже, что вредно принимать ванну с эфирным маслом…
– Я вас умоляю, вот не слушайте этого ничего! – машет руками инженер-технолог. – Это, наоборот, очень полезно, потому что за счет теплой воды в ванне по сути получается ингаляция. Масло ведь испаряется. Я всю свою семью лечу исключительно эфирными маслами – они очень хорошо помогают при простуде. Вредного эфирного масла не бывает, но нужно читать в аннотации, повышает ли оно давление. Ну и аллергию, пусть и редкую, никто не отменял.
Болгары и китайцы
Кажется, с таким потенциалом можно обеспечить сырьем все отечественные предприятия. Но нет – китайская продукция гораздо дешевле. Потому что синтетика.
– Наши производители рассуждают так: людям нравится – и все. На самом деле, у нас и у них совершенно разные компоненты, потому что там все разбавлено синтетикой. И ведь в свое время, еще при Союзе, мы поставляли лавандовое масло во Францию. Так что французское – не значит особенное, все везде одинаковое. Мне болгары понравились. Смотрела как-то документальный фильм про получение розового масла, где они все показывали, а потом говорят: вот сюда нельзя, здесь у нас святая святых, мы здесь масло собираем. А я думаю, вот же рекламу делают ни на чем. Собирают так же, как и я, – ложкой с дырками и погнали! Нам бы такой талант в пиаре.
– Куда потом идет ваша продукция, помимо розничной продажи, в шампуни?
– Если добавлять ее в шампуни, то их цена будет золотой. В шампуни добавляют синтетические душистые вещества – они достаточно качественные, но искусственные. Мы же специализируемся на натуральном продукте – его добавляют в дорогие крема и духи. А лаванду еще используют в кондитерских изделиях или как приправу.
В основном продукцию реализуют в местном магазине или через сетевиков – Wildberris и OZON. Больше, увы, негде. Тренд на экологичность у массовых отечественных производителей косметики «для супермаркетов» пока не в чести.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.
