«Крестражи» Капицы

Можно сказать, что именно петербургский Физико-технический институт положил начало научной карьере Капицы. Попал он туда не случайно – еще в «Политехе», куда Капица поступил после училища, судьба свела его с ученым Абрамом Иоффе, который вел семинар по физике для заинтересованных студентов. Одним из них был молодой Капица – на семинарских занятиях Иоффе и заприметил талантливого физика, а затем привлек его к работе в своем Физико-техническом институте. Иоффе удалось добиться создания ФТИ на базе Государственного рентгенологического и радиологического института и пробыть его руководителем вплоть до 1950 года. 

Работа Капицы в новой лаборатории прерывалась несколько раз: сначала он уехал на все лето в Шотландию, чтобы подтянуть английский, а в январе 1915-го добровольцем отправился на фронт – водителем санитарного автомобиля. Капица вернулся в институт только спустя два года. В период работы в ФТИ он опубликовал первые научные статьи в «Журнале Русского физико-химического общества» и начал преподавать на физико-механическом факультете своей альма-матер. 

Иоффе считал, что Капице необходимо работать за границей, но в послереволюционное время устроить командировку было почти невозможно. Только благодаря помощи математика Крылова и авторитетного в то время писателя Максима Горького физику разрешили покинуть страну – он отправился в Кембридж.

Кавендишская лаборатория 

В Кавендишскую лабораторию Капица попал не только благодаря таланту и профессионализму, но и благодаря чувству юмора. Нобелевский лауреат Резерфорд, руководивший лабораторией, принял неизвестного физика из СССР на стажировку после одной лишь фразы Капицы. Когда Резерфорд отказал ему из-за отсутствия вакантных мест, Капица спросил, к какой точности Резерфорд стремится в экспериментах. Тот ответил, что возможна погрешность в 3 %, на что Капица выдал: «Один лишний исследователь не будет заметен, он будет поглощен допустимой неточностью опыта». Резерфорду понравился ответ, и Капица стал работать в одной из самых известных научно-исследовательских лабораторий мира – кузнице нобелевских лауреатов.
Резерфорд не пожалел об этом решении. Капица вывел эксперименты на новый уровень – после изобретения «установки Капицы» (генератора и соленоида для создания сверхсильных магнитных полей) в лаборатории появились новое оборудование и усовершенствованные аппараты. Физик Дэвид Шенберг, работавший там же, отмечал, что Капица «перевел Кавендишскую лабораторию из века сургуча и веревочки в век машин». Капица стал инициатором создания отдельной лаборатории для изучения магнитных полей, которую англичане построили специально для него. Именно эту лабораторию и все оборудование из нее позже перевезут в СССР, когда власти Советского Союза запретят Капице выезжать из страны и вынудят работать на родине. 

Обаяние, дружелюбие и простота Капицы проявлялись и в лаборатории, где он ввел традицию собираться по вечерам и подводить итоги дня, попивая чай. Спустя какое-то время эта традиция получила название «Клуб Капицы» – сотрудники, студенты, ученые встречались и болтали, а иногда читали друг другу лекции. Капица рассказывал о магнетизме и других явлениях, не всегда понятных аудитории из-за очень узкой направленности. Он считал, что, если 95 % лекций будут абсолютно понятными, то остальные 5 % заинтересуют слушателей и заставят их думать.
Капица непреднамеренно покинул лабораторию, когда во время очередного визита в СССР ему запретили выехать обратно. Сама лаборатория в 70-х годах переехала в новый комплекс, но на старом месте все еще красуется табличка Cavendish Laboratory, а музей внутри открыт в будние дни с 10.00 до 16.00. 

Дом в Кембридже на Хантингдон-роуд 

Работая в Кембридже, Капица начал строить дом на старинной улице Хантингдон-роуд, проложенной еще в те времена, когда Англия была частью Римской империи. Хантингдон-роуд тогда и сейчас – две разные улицы. В наши дни Хантингдон-роуд – шумная и оживленная, но тогда это была окраина Кембриджа, из окон дома виднелись только сельскохозяйственные поля. Дом спроектировал и построил архитектор Хьюз, учтя все пожелания Капицы: он попросил, чтобы окна спальни и кабинета выходили в сад, где семья сама вырастила тополя, а окно кухни – на улицу. В те времена делали наоборот, и, возможно, именно это новшество спустя годы позволило дому стать памятником архитектуры. В 173-й дом на Хантингдон-роуд Капица переехал с женой Анной и сыном Сергеем со съемной квартиры, и здесь же у них появился второй сын Андрей.
Дом в Кембридже стал местом сбора гостей – вечеринки Капица любил не меньше науки. Его жена угощала всех чаем и сладостями, а Капица развлекал головоломками. Одну из них записал физик-теоретик Леопольд Инфельд: «К хвосту собаки привязана металлическая сковородка. С какой скоростью должна бежать собака, чтобы не слышать стука сковородки?» – спросил друзей Капица. И когда никто не нашелся, что ответить, радостно воскликнул: «Скорость должна быть равна нулю!» 

После возвращения Петра Леонидовича в Россию дом юридически стал принадлежать Академии наук СССР. В 2015 году его выставили на продажу, но он до сих пор привлекает туристов-почитателей физика. Говорят, если спросить местных, как найти дом Капицы, они ответят: «Надо идти вдоль по улице, и первый же заросший и неухоженный дом будет домом Капицы».

Дача в Николиной Горе 

Примерно в часе езды от Москвы находится поселок Николина Гора, построенный в 20-х годах прошлого века для работников науки и искусства. Капица был одним из тех, кому государство подарило здесь дачу. Увы, с этим щедрым подарком связан не самый лучший период в жизни Капицы. Здесь он провел свой «домашний арест», когда его отстранили от должности директора в Институте физических проблем (ИФП). После увольнения Капица продолжил работу, обустроив на даче лабораторию. В маленькой сторожке на участке он проводил исследования по гидродинамике, механике и электронике больших мощностей. Работы было не меньше, чем в институте, поэтому дача получила шутливое название Изба физических проблем (ИФП). Именно в этой «хате-лаборатории» Капица создал высокочастотный генератор большой мощности, который в честь Николиной Горы назвал «ниготрон». 

Увольнением из Института опала не окончилась, и спустя два года из дачи вывезли всю мебель, потому что она, в отличие от самого дома, принадлежала государству. Оставили только дрова. На занятые деньги семья заново обустроила дом, а мебель Капица сделал сам. Знаменитым стал «Устойчивый стол системы П. Л. Капицы». По словам очевидцев, стол действительно крепко стоял на ногах, даже если под любую из ножек подложить подставку. На столе сохранилась надпись: «Сделан на Николиной Горе с 5 по 19 мая 1948. Делал автор – П. Капица». 

Дача служила не только научной лабораторией, но и «салоном». Дом насчитывает 12 комнат, где часто останавливались знаменитости: актер и певец Марк Бернес, гляциолог и полярник Игорь Зотиков, физик Лев Ландау, писатель Ираклий Андроников и другие известные люди.
После смерти Капицы «Изба физических проблем» стала родовым гнездом: сначала здесь жил его сын Сергей с женой, а сейчас дачный участок разделен между наследниками Петра Леонидовича.

МФТИ в Подмосковье 

Московский физико-технический институт в городе Долгопрудном под Москвой неофициально зовется «Физтех». О его создании Капица вместе с другими членами Академии наук просил задолго до Великой Отечественной войны, но дело постоянно откладывали. Капица предлагал модель обучения, получившую название «системы Физтеха», – он считал, что студентам должны преподавать научные работники и на новом техническом оборудовании, к каждому должен быть индивидуальный подход, и каждый должен участвовать в научной работе, начиная со второго курса. Выпускник должен был владеть современными методами теоретических и экспериментальных исследований и инженерными знаниями. После окончания войны идею создания нового вуза поддержало еще больше ученых, и в 1946 году Капица в очередной раз написал прошение Сталину. МФТИ открыли, но сначала в формате Высшей физико-технической школы СССР, а позже как факультет МГУ. Долго его работа не продлилась, как и деятельность Капицы на факультете. О закрытии Физтеха руководство страны просили другие ученые – не выдержали конкуренции за лучших абитуриентов и студентов. Да и само положение Капицы не шло на пользу факультету. Он снова попал в опалу – за отказ работать над атомной бомбой и конфликт с Берией. Факультет расформировали, но благодаря содействию генерал-лейтенанта Петрова Физтех вскоре воссоздали как независимое учебное заведение, а сам Петров стал его первым ректором.

С 1956 года Капица снова работал в Физтехе – как заведующий кафедры физики и техники низких температур. 

В прошлом году МФТИ отпраздновал 70-летие, университет до сих пор является ведущим техническим институтом в стране и входит в топ-100 лучших вузов в области физики. Заслуга ли это Капицы и «системы Физтеха» – неясно, но его роль в создании института огромна.