Камушки на память

Александр Новиков: Как-то приехала к нам знакомая из Твери и рассказала об одном интересном земляке. Он свами, индус, долго живет в России, организовал школу, где помогает изучать индуизм и лечит людей. Так вот он предложил собрать группу для поездки в Индию, чтобы показать древние храмы, которым больше пяти тысяч лет. Я загорелся этой идеей, пригласил с собой в поездку дочь Катю и одного приятеля, хотя на тот момент это было достаточно дорогое удовольствие.

Камилла Андреева: Катя же еще маленькая была.

АН: Восемнадцать ей точно было, но с тех пор она ненавидит Индию и не ездит туда больше.

КА: Я полностью с ней солидарна.

АН: И это зря! Я Индию люблю и хочу съездить туда еще, но никак не найду хорошего проводника, который бы меня туда свозил. Потому что я не хочу просто так ехать по туристической путевке, я хочу увидеть настоящую Индию.Познакомились мы со своим проводником в Москве, в аэропорту, и отправились в Индию на целый месяц.

КА: Месяц в Индии – это подвиг.

АН: Да, это и был подвиг. Мы, конечно, не представляли, что нас там ожидало. По прошествии многих лет я вспоминаю эту поездку как дар судьбы.

Мы приехали в старый Дели, в маленький отель, в котором плохо работали кондиционеры, тараканы бегали по номеру. Катя была в шоке, и это было только начало! На улицу не выйти – жара больше пятидесяти градусов. Я до сих пор помню это ощущение; как только кто-то открывал дверь на улицу, в помещение сразу врывался поток горячего воздуха, бил в лицо, как в парной.

Но были и хорошие моменты, они тоже отложились у меня в памяти. Мы жили недалеко от рынка, очень хотелось купить местных фруктов, но было как-то страшно выходить одним, без проводника. Мы обратились за помощью к свами, и он уверил нас, что это совершенно безопасно, так как процент преступности в Индии очень маленький.

Много лет прошло, может, что-то и поменялось, но тогда он нам сказал: «Вы европейские люди, вас никто не обидит. Конечно, всякое бывает, карманники, например, так что кошельки прячьте подальше, но, в принципе, ничего не произойдет. У нас все люди верующие, а согласно вере, никаких преступлений друг против друга делать нельзя, и вас никто не тронет».

И он оказался прав, никто нас не тронул и не обидел.

Потом мы поехали на север, километров триста от Дели, в город Харидвар. Располагается он в предгорье Гималаев, на Ганге, и считается святым местом. Мы попали на какой-то праздник, когда люди шли пешком из Дели в Харидвар.

Поселились мы в условно приличной гостинице. Условно – потому что это было лучшее из всего того, с чем нам предстояло столкнуться в ближайший месяц. А потом руководитель группы повел нас в ашрам, это религиозная школа, которая у каждого свами своя. Если ты прошел путь посвящения и стал учителем, то можешь организовать свою школу

Фото из личного архива А. И. Новикова

КА: И жить на пожертвования прихожан?

АН: К нему ходит паства, те, кто верит в его учение. Есть большие ашрамы, есть поменьше, все зависит от уровня гуру, который, в общем-то, содержит школу. Мне очень импонирует такая ситуация, потому что здесь заработок напрямую зависит от количества людей, которые к тебе ходят. Если к тебе приходит много людей, значит, ты приносишь им пользу.

В общем, мы пошли в ашрам, где наш свами получил посвящение. И я проникся к нему уважением, когда женщины, увидев его, попадали на землю, поползли к нему и начали целовать ему ноги.

Мы, конечно, тоже садились в позу лотоса и пытались медитировать, слушали музыку, старались соответствовать ситуации. Было интересно, где-то мы посмеивались над этим, шутили, ведь мы попали туда случайно.

А потом в Харидваре была очень показательная, интересная история, которую я много раз вспоминал, переоценивал, переосмысливал. Все храмы Харидвара выходят на набережную Ганга – это длинные забетонированные ступени, где люди сидят, молятся, кто-то плавает в реке или стирает. Вдоль нее закреплены специальные тросы, за которые держатся купающиеся люди, так как в Ганге очень быстрое течение.

Фото из личного архива А. И. Новикова

КА: Неужели вы тоже купались?

АН: Конечно, мы купались! И много раз.

КА: Вы что? С ума сошли?

АН: Да перестань. Ты же не понимаешь самой сути.

Так вот, мы пришли на набережную, жара – градусов пятьдесят. А набережная покрыта кафельной плиткой, и на ней слой пыли, и когда люди выходят мокрыми из воды, пыль смешивается с водой, получается такая скользкая грязная масса почти в сантиметр толщиной. И вот эта жижа размазывается по всей набережной. А по бокам сидят страждущие – прокаженные, безрукие, с гноящимися ранами, в общем, жутко больные люди. Просят милостыню, пристают, дергают за одежду. Народу огромное количество, но ни одного европейца.

Мы идем по этой жиже и доходим до двух монахов, которые не дают нам дальше пройти. Мы сразу не поняли, в чем дело, но свами нам все растолковал. Оказывается, дальше начиналась территория храма, а в Индии на территории храма можно ходить только босиком. Нужно было выбирать – снимать обувь или возвращаться. Мой приятель, врач по образованию, говорит: «Вы что, с ума сошли? Ну нельзя нам босиком по этой жиже идти. Они индусы, у них иммунитет, они здесь каждый день ходят, а мы европейцы, и здесь нет ни одного европейца, кроме нас. Посмотрите на землю, посмотрите на людей рядом с вами, это другая планета». И действительно, другая планета, там ни у кого даже европейской одежды нет.

КА: Огромное количество странных людей.

АН: «И вы, – говорит, – хотите босиком пойти по этой жиже? Мы умрем». Стоим, топчемся. И тут свами говорит: «Разувайтесь. Пойдем». Я отзываю свами в сторону и начинаю ему пересказывать речь доктора, на что свами на полном серьезе отвечает: «Саша, я сегодня утром разговаривал с Богом и попросил его проследить, чтобы с вами ничего не произошло. С вами ничего не произойдет».

КА: И вы поверили?

АН: Немая сцена… Ну, вот ты представь, человек тебе говорит, что он разговаривал с Богом! И я запомнил это. Пересказал все спутникам, на что доктор орал как резаный, но, тем не менее, мы разулись и пошли. Никто ничем не заразился и не умер.

КА: Просто повезло.

АН: Нет, Камилла, это тебе кажется. Нам не повезло. Это реалии жизни, которые существуют независимо от того, воспринимаешь ты их или нет. И мы часто с ними сталкиваемся, просто ты их не замечаешь.

КА: Долго шли босиком-то?

АН: Долго, посетили большой храм, в котором есть камень с отпечатком ноги Иисуса.

Потом мы поехали в город Ришикеш, очень известный маленький городишко, тоже на берегу Ганга, но уже практически в горах. Там по улицам свободно гуляют большие обезьяны, и это очень впечатляет. До этого момента я не видел обезьян в обычной жизни. Представь, просыпаешься утром, раздвигаешь шторы, а за окном сидят штук двадцать обезьян, и все смотрят на тебя. И размером они в полчеловека!

Мы неожиданно для себя распробовали манго и каждый день покупали его. И вот я на рынке беру манго, его кладут в пакет, и когда я достаю деньги, чувствую, что у меня кто-то вырывает пакет из рук. Смотрю, а это здоровенная обезьяна ухватилась двумя руками за мой пакет и тянет его. И шипит на меня при этом! Я тебе скажу – я испугался и чуть не отпустил этот пакет.

Фото из личного архива А. И. Новикова

КА: Ну, еще бы!

АН: Благо, продавщица увидела и как заорет, чем-то замахала, и эта обезьяна ушла.

Были мы в этом Ришикеше несколько дней, а потом почти неделю ехали в горы, ночевали в каких-то бетонных домиках – это, грубо говоря, когда кладешь спальный мешок на бетонный пол, а чтобы помыться – вода из бутылки.

Но, конечно, были места, которые впечатляли! Гималаи очень красивые, зеленые, многоуровневые. Есть красивые лесные долины с горными реками; есть снежное высокогорье, холодное и морозное; есть каменная пустыня… Обычных людей там живет немного, но индусские маги встречаются часто. Когда попадаешь туда, создается впечатление, что это какой-то другой нереальный мир. Ну, как в мультфильме или фантастическом триллере. Смотришь по сторонам, вроде бы люди кругом, но они не похожи на привычных людей – никаких европейских одежд, странные прически, мяса не едят, спиртного не пьют…

Там есть небольшие города, куда едут паломники, чтобы посетить очень редкие храмы. В одно место мы почти целый день поднимались по лестнице. (ЕСТЬ ФОТО) В результате пришли к храму, у которого стоит огромная очередь из индусов, до горизонта. Я говорю свами, что такую очередь мы вряд ли отстоим, на что он мне отвечает: «Ничего. Я договорюсь и отвезу вас к человеку, который возглавляет местное течение. Только есть один нюанс – приверженцы этого течения ходят без одежды». Приходим в большой лагерь палаток, построенных из полиэтиленовых пакетов. Внутри горит костер и сидят несколько человек. Главный голый, в дредах, и его помощники. Свами переговорил с главным и попросил его помочь нашей группе, так как мы приехали издалека, из России. Он согласился поговорить с каждым по отдельности, сидит у костра, перебирает четки, а потом начал всем по очереди рассказывать про их проблемы. Про меня сказал, что у меня голова часто болит и сердце слабое, и это правда. Только лечение всем назначил одинаковое – пепел из костра в пакетики насыпал и раздал, хотя некоторым дал мумие и горошки какие-то.

КА: За большие деньги?

АН: Нет, бесплатно все. Хотя, наверное, свами что-то ему дал, потому что мы периодически скидывались на разные вещи. Но самый прикол был не в этом. Вот мы сидим, палатка из полиэтиленовых пакетов, костер, главный шаманит, четки перебирает, и вдруг – громкий звонок мобильного телефона. И тут главный откидывает тряпицу и достает «раскладушку» современную, Ericsson с цветным экраном. Даже у меня еще такой не было. И это был такой контраст! Мы почти на дне цивилизации, и тут такие современные технологии.

А потом мы пошли в храм, к тому времени паломников уже отогнали. Стемнело, и было страшно. 

КА: А почему страшно?

АН: Ну, во-первых, ночь, в горах, какие-то монахи собираются совершить обряд. А свами нам и говорит: «Тут лежит камень посредине, это горб Шивы. И паломники приходят сюда, чтобы прикоснуться к нему». Вообще, по внешнему виду, обычный камень. Круглый.

И начинается обряд. Какие-то люди в непонятных одеждах ходят со свечами, молятся, бросают рис, танцуют, бьют в бубны. Жуть просто. Ну, потом и мы потрогали этот горб Шивы, положили туда риса, который нам выдал свами, чтобы ублажить Шиву, и тихо-тихо выползли из этого храма.

Это длинная история. Мы были там слишком долго, сначала дружили, потом ругались, потом все просто устали. И это было самым тяжелым.

КА: Конечно. Целый месяц в таких условиях!

АН: Да, мы устали друг от друга, от нищеты, от грязи, от постоянного холодного ветра. Когда поднимаешься на высокогорье, там уже не тот климат, становится холодно. Вся поездка была достаточно опасной, потому что в Гималаях дорога, по тому времени, была весьма условная. Представляешь – грунтовая дорога, вырубленная в скале, а с другой стороны обрыв, и где-то внизу течет речка. Ширина дороги – всего три метра.

И едет индус на старом джипе типа Range Rover, и мы все в этом джипе, сверху привязаны наши чемоданы, окна открыты, пыль… Гималаи – высокие горы, скалистые и очень опасные. Все обошлось, и мы, конечно, уставшие, переругавшиеся, вернулись и как-то холодно расстались. Со временем это, конечно, прошло, но с эмоциями был явный перебор. С тех пор моя Катя ненавидит Индию.

Я люблю горы, но горы, как выяснилось, очень опасная штука. Как-то я случайно попал на Алтай, и мы полетели на вертолете на плато Укок. Это довольно высоко, но когда летишь на вертолете, то не понимаешь высоты. Прилетели. Равнина. С нами проводник, бывший военный, который теперь живет в Барнауле и водит группы на Алтай.

КА: Большое плато?

АН: Да. Ну, где-то восемьдесят километров в длину и тридцать в ширину. И ты смотришь вниз, а там бездна.

Нас уже ждали казахи-конюхи, которые пригнали лошадей, чтобы мы на них спустились обратно. А я на лошади до этого никогда не ездил. Ну, казалось бы, чего там страшного, тем более конюхи нам сказали, что все лошади смирные, никаких проблем не будет. Мы на этом плато переночевали в палатках две ночи и заодно наслушались местных шаманских легенд.

В частности, есть легенда про «Белую принцессу», которая там похоронена. Ее нашли ученые, получили разрешение на раскопки, выкопали и отвезли мумию в Новосибирск, для исследования. Это было еще при Брежневе. Принцесса, кстати, оказалась европейского типа, поэтому и называлась «белая». Тогда местные шаманы подняли бунт – якобы эту принцессу трогать нельзя, потому что произойдет нечто страшное. Чуть ли не революция поднялась на Алтае, забастовки начались. На что власть, естественно, никак не отреагировала, и принцессу увезли. Ну и буквально через какое-то небольшое время в Барнауле произошло одно из самых крупных землетрясений, которое чуть ли не весь город развалило. И только после этого землетрясения Брежнев дал команду вернуть принцессу обратно. Легенда гласит, что, когда ее везли обратно, на ней появилось множество татуировок, которых не было видно до того момента, пока она была в институте.

Скажете – мистика? Соглашусь. Но горы – это и есть мистика. И если кто-то думает, что в горы ходят просто по камням ноги оббить, то это неправда. В горах все события протекают по-другому, просто не все это понимают и чувствуют. А кто чувствует – с гор уже не уходит.

А на плато Укок была такая история. Там есть наскальные рисунки древних людей. Высокая скала и на ней рисунки, а под скалой лежат мелкие отколы разной породы. Ну, я безо всякой задней мысли беру два камушка. А проводник увидел и говорит, что не надо ничего брать со священного плато, плохая примета. И я, естественно, послал его подальше.

КА: Взяли?

АН: Да. В рюкзак два камушка положил. Маленьких.

На следующий день мы собираемся спускаться вниз на лошадях. Нам все показали, рассказали, все хорошо. Едем мы колонной, лошади друг за другом, проводники рядом бегают, нас придерживают. Никаких проблем, ты едешь, лошадь потупилась и идет в гору. Потому что надо было сначала выехать наверх, через перевал, а потом два дня вниз. К концу поездки пятой точки у меня не было.

Но дело не в этом. Прошли мы довольно приличное расстояние, я уже научился сидеть на лошади и немного расслабился. Но как только мы преодолели перевал, моя лошадь ни с того ни с сего как рванет из колонны! И понеслась галопом. Я пытаюсь что-то делать, но она становится на дыбы и выкидывает меня из седла. Хорошо – мимо камней упал, на мягкую землю. Ясное дело, испугался.

КА: Ну, хорошо хоть ничего не сломали.

АН: Ничего не сломал, но гематома была приличная. В общем, кое-как уговорили меня снова на лошадь сесть. Сел, держу ее, едем еще минут 15, вдруг эта лошадь опять начинает скакать галопом. Я на этот раз уже понимаю, что сейчас она опять меня выкинет, бросаю поводья и падаю сам. Опять бьюсь правым плечом. Казахи в ужасе. Я снова сел на лошадь, уцепился изо всех сил… К вечеру у меня все тело свело, руки-ноги занемели, голова разболелась – думал, утром не встану.

На второй день спуска все обошлось без приключений. А когда мы спустились, ко мне подошел проводник и сказал: «Я же предупреждал – не бери камни, духи тебя накажут. Так и получилось. Когда тебе говорят, где и что можно делать, ты слушайся. Люди здесь живут давно, они знают».

КА: И вы не выбросили камни после этого?

АН: Не выбросил. Если это и было наказание духов, то я их заработал тогда. И забрал домой эти камни.