Чем болеете: как отличить фаната от болельщика?

Прежде чем начать искать ответ на этот вопрос, процитирую моего приятеля, фаната с солидным стажем, знающего всю подноготную футбольно-фанатского мира: «Да ты ничего про этот фанатизм не напишешь… Это закрытая субкультура. Чтобы ее понимать, надо быть ее частью, а чтобы рассказывать о ней простым смертным, нужно быть за ее пределами…» Моя задача, таким образом, чуть не перешла в разряд неразрешимых, но я набралась отваги и стала «контактером». Термин выбран не случайно: беседуя с людьми, для которых футбол – страсть, я не раз мысленно сравнивала процесс нашего общения с тем, как фантасты описывают контакты человека с внеземными цивилизациями…
 

Разговор с самым что ни на есть настоящим фанатом «Зенита», подтянутым и крепким одиннадцатиклассником Виталиком – яркий тому пример. Вот его рассказ о фанатских буднях, составленный из ответов на мои вопросы (лексика максимально сохранена):

– Сегодня «Зенит» играет с «конями»… До матча надо походить по центру, посмотреть фанов ЦСК и, если получится, что-то «отжать» у них: шарфы, флаги. После матча нужно ехать на вокзал тусоваться… «Кони» на «собаку» последнюю будут собираться, и там еще будут драки. О встрече с нашими парнями договоримся по телефону. Пока не знаю, сколько нас соберется: человек 20–30, из амуниции – бинты и капы. «Кони» могут быть экипированы иначе: ножи, кастеты… Им же нужно отбиться, чтобы в Москву вернуться. Так же и мы, бывает, на московских матчах. До Твери доезжаем на «собаках», там пять остановок всего. На каждой остановке дежурят «скауты», они следят за тем, сколько фанатья на игру едет. По вагону может просто бабушка или девушка пройтись и пересчитать нас, а потом передать число в Тверь или Пролетарское. В Пролетарском в вагон с фанатами могут через окно что-нибудь кинуть, покричать, «перцем залить». А в Твери мы все двигаем в магазин «Карусель», там грабеж и все такое... Не у всех деньги есть, набираем что можем и уходим. Алкоголь в дорогу ребята тоже канистрами берут, но пьют не все. Чаще, в зависимости от количества народа, один вагон для пьющих, а другой – для тех, кто не пьет.

Во время игры мы всегда на 13-м секторе. Кричим, поддерживаем команду, унижаем соперника. Песен насочиняли даже. Ментов унижаем, потому что они закрывают склады с пиротехникой за день до матча. С ней, понятное дело, все выходит красивее… А из-за ментов фаера на игру не пронести, баннеры и барабан… Вот они и получают свою порцию негатива. Игрокам на поле, думаю, мы нужны. Без нас они могут вдруг почувствовать, что соперник их вот-вот задавит. А когда кто-то в них верит, они выигрывают…

Для ясности понимания отмечу, что «собаками» фанаты называют электрички, а «отжать» переводится как «отнять». В целом фанатский сленг состоит из обычных общеупотребительных слов, использующихся в ином значении. Так, в речи футбольных фанатов проскальзывают «кони» – фанаты и игроки команды ЦСК, «мясо» – фаны и команда «Спартака», «фирма» – группировка фанатов, «основа» – костяк «фирмы». Приверженцев «Зенита» в фанатской среде называют «мешками» (в память о серии полиэтиленовых пакетов с коллективным портретом команды) или «бомжами». Команду и фанов «Локомотива» называют «депо» или «паровозами». Шарф болельщика – «розой». Отсюда и выражение «быть на цветах» — то есть в традиционном облачении фаната, с различной атрибутикой. Иными словами, несмотря на закрытость фанатской субкультуры вообще, ее сленг нацелен на простоту общения с вливающимися в ее ряды новыми членами. В то же время сленг играет роль объединяющего фактора: овладеть им – значит стать «своим». 

Быть «своим» здесь означает и подчиняться довольно жесткой субординации. Конечно, фанатские объединения даже среди поклонников одного клуба имеют разную степень «военизированности». Кто-то предельно мирно ходит на стадион, чтобы покричать и насладиться неповторимым ощущением общности, а кто-то, как солдат, обязан в любое время дня и ночи явиться в названное по телефону место для того, чтобы сразиться с представителями вражеского лагеря. Такая необходимость может возникнуть спонтанно: стоит фанам одной команды отнять у другой, к примеру, баннер, и трофей автоматически превращается в повод для сражения. После небольшого совещания обиженной стороне сообщается время и место битвы, а также количество бойцов, которое предлагается в ней выставить. В случае отказа команды биться за свой атрибут его, скорее всего, с позором сожгут или издевательски разрисуют.

Среди убежденных фанатов существует два больших направления деятельности: устраивающие на футбольных трибунах зрелища фанаты называют себя «ультрас», а те, кто отстаивает честь клуба кулаками в уличных столкновениях и на стадионе, – «хулиганами». Руководят деятельностью хулиганов, или, выражаясь языком фанатов, «мутят околофутбол», «траблмейкеры» – личности, которые традиционно не выходят на передний край и предпочитают оставаться в тени. Живущие в «устном народном творчестве», а также в издаваемой художественной литературе сюжеты повествуют о том, что среди «истинных траблмейкеров» встречаются успешные бизнесмены, банкиры, а также политики.

Быть «траблмейкером» – значит получать постоянную дозу адреналина. Однако есть в этом искусстве создания проблем и вполне утилитарная функция: хулиганские группировки для их руководства – как комсомол для КПСС. Сильные мира сего из находящихся в подчинении бойцов формируют вокруг себя своеобразный «пул», отбирают тех, кто способен, так же, как и они, «рулить» в бизнесе или политике.

Для карьерного продвижения фаната «наверх» существуют специальные механизмы. Среди них своеобразный обряд инициации: традиция «золотого выезда». Фанат берет на себя обязательство побывать на всех выездных матчах команды в сезоне. При этом «пошедший в гору» фанат автоматически перемещается из воинствующего авангарда на более защищенные позиции и в схватку с противником вступает лишь тогда, когда уйти от нее не представляется возможным.

Рядовые же члены фирмы традиционно рвутся в бой, пытаются проявить себя. В России, в большинстве своем, это молодые люди от 15 до 30 лет. Правоохранительные органы видят в фанатских группировках лишь угрозу общественному спокойствию, но подростковые психологи их точку зрения не разделяют. По их мнению, прошедшие фанатскую школу ребята менее болезненно преодолевают кризис пубертатного периода: стадион и уличный бой дают возможность для реализации за пределами родного дома и школы всех негативных проявлений кризиса. Фанаты раньше становятся самостоятельными: особая среда, где жестко доминируют настоящие мужские качества, дает им шанс самоутвердиться и превратиться из мальчишек в мужчин.

На фоне сегодняшнего дефицита мужчин-педагогов в российской школе подобные плюсы «фанатского воспитания» представляются особенно весомыми. Уже не раз говорилось о том, что традиционные отечественные образовательные учреждения из подвижных и активных мальчишек старательно лепят медлительных и лишенных мыслей о своей половой принадлежности «болезненных девочек», главное достоинство которых заключается в том, чтобы тихо сидеть на уроке и «не мешать учителю». 

Рассматривая феномен фанатского движения в России с точки зрения истории и социологии, можно отметить, что «фанатеть» мы научились «у них». Интересно, что хотя родиной мирового фанатского движения, как, впрочем, и футбола вообще, считается чопорная Великобритания, экскурс в историю стоит сделать значительно более глубокий. Ибо фанаты появились на свет значительно раньше футбола.

В V–VII веках в Византии их группировки называли «димами». Спортивные клубы того времени – факции – занимались подготовкой и проведением состязаний конных колесниц. Для узнаваемости и зрелищности каждая факция именовалась по брендовому цвету, в который облачался возница, представляющий клуб. Традиционно в одном византийском городе организовывалось четыре факции: венеты выступали в голубом, прасины — в зеленом, русии — в красном, а левки — в белом. Исторически сложилось, что самыми яростными «димами» были объединения поклонников прасинов и венетов. Есть сведения о том, что в 39 году новой эры в Антиохии произошло крупное столкновение болельщиков венетов и прасинов, пострадали от которого не только члены димов, но и попавшие под горячую руку палестинские иудеи.

Организация группировок-димов во многом была схожа с той, которая существует в современной фанатской среде. Членами дима становились представители всех слоев городского общества, от нищих до купцов и аристократов, руководителями на выборных началах – городская знать. Каждый дим обзаводился собственной казной, штабом, группой поддержки из артистов, а также отрядом стасиотов – агрессивных военизированных болельщиков. Стасиотами становились молодые воины-спортсмены, умеющие, что называется, и из лука выстрелить, и копье метнуть. Носить оружие открыто им не разрешалось, однако они успешно прятали ножи в складках одежды. Надо отметить, что уже тогда фанатские группировки были весомой политической силой, способной обратиться к пришедшему на стадион правителю с экономическими или политическими требованиями.

Великобритания, таким образом, не изобрела в области фанатского движения ничего нового. Попробуем понять, сильно ли отличаются от своих российских собратьев современные английские футбольные фанаты. Прежде всего, английский фан – не «шпана» и не педагогически запущенный подросток с городской окраины. Футбол в Англии – удовольствие не из самых дешевых, тем более, если речь идет не только о покупке билетов на матч, но и о выездах с командой в другие города. Типичный футбольный фан в Великобритании – разменявший третий десяток образованный и вполне успешный молодой человек, для которого футбол – спасение от однообразных офисных будней, способ сбросить с себя «груз цивилизации» – ограничения, налагаемые моралью, культурой, бизнес-средой. Полтора часа на стадионе со временем превращаются для него в ритуал и даже наркотик.

Добавим к вышесказанному и замечания культурологов и философов, называющих европейцев цивилизацией завоевателей. Одна из существующих теорий гласит, что агрессия для жителя Старого Света, как, впрочем, и для выходца из него, всегда была своеобразным способом познания мира. Процесс завоевания сопредельных территорий, покорения живущих по соседству народов, космоса и любимых женщин и по сей день остается непременным условием сохранения привычного порядка вещей. Отними у европейской цивилизации возможность покорять и завоевывать, и она перестанет существовать, выродится, уничтожит сама себя. Спорт, и футбол в частности, создает канал для реализации этих потребностей. Каждый новый чемпионат мира по футболу не случайно называют бескровной Третьей мировой.

Адепты футбольного фан-движения находят объяснение феномену футбольного фанатизма в философии Ницше и Шпенглера. Необходимость проявления агрессии, сопровождающейся эмоциональным всплеском, по их мнению, вызвана противоборством в личности человека двух начал – природного, дикого (дионисийского) и полного чувства меры и самоограничения (аполлонического). Угнетаемое культурой природное дионисийское начало стремится к восстановлению гармонии, которая, как известно, представляет собой равновесие. Именно поэтому агрессивные проявления могут с полным правом рассматриваться как ответ современного человека на культивируемую европейским сообществом и религией толерантность, любовь к ближнему, идею мирного сосуществования.

Вывод напрашивается сам собой: фанатское движение жизненно необходимо обществу. Оно является не только служением культу, в который футбол уже давно успел превратиться, но и мощнейшим средством направления энергии подрастающего поколения в правильное, пусть и не совсем мирное русло. Юноши всегда дрались и хулиганили именно потому, что они превращаются в мужчин, а мужчины время от времени должны иметь возможность отбросить условности и вдоволь накричаться, побыть среди свои, и получить порцию адреналина, болея за любимую команду. На этом оду фанатскому движению можно закончить и сказать несколько слов в другой тональности.

У такого «общественного лекарства» немало и побочных эффектов: фанаты частенько нарушают кодекс чести «фирмы», который требует воинственного отношения лишь к представителям лагеря соперника, и в потасовках на стадионе от них перепадает совершенно рядовым гражданам. Слишком рьяное фанатское «боление» с пиротехникой или беспорядками способно привести любимую команду не к победе, а к техническому поражению. Объемы алкогольных возлияний на трибунах и выездах нередко превышают все допустимые пределы. Кроме того, не стоит забывать и о скрытых возможностях хорошо организованных фанатских группировок. Представителей этой субкультуры, в которой иногда сильны не только патриотические, но и националистические идеи, все чаще начинают использовать в своих целях политики. К чему это может привести? Ответы есть, но это уже тема для другой статьи.