Американский журналист Норман Казинс (Norman Cousins) в свои 49 успешно руководил популярнейшим еженедельником, занимался международными проектами, был авторитетной личностью. Но всемирную популярность он завоевал благодаря не трудовым заслугам, а чувству юмора. Как оказалось, целительному.
В августе 1964-го, когда в СССР впервые прозвучали позывные радиостанции «Маяк», а американская авиация начала бомбить Вьетнам, Норман Казинс, вернувшись из командировки, почувствовал недомогание. Командировка была в Советский Союз. Он возил американскую делегацию на конференцию по проблемам культурного обмена. Ежедневные заседания, постоянная бумажная возня и хронический недосып… и условия, для среднего американца весьма тяжелые, а для дипломата такого уровня – и вовсе немыслимые: «Я жил в номере на втором этаже. Каждую ночь под окнами громыхали дизельные грузовики, так как неподалеку круглосуточно велось строительство. Дело было летом, и окна были открыты настежь». Каждое утро невыспавшийся Казинс поднимался с тошнотой. В последний день русские устроили прием на подмосковной даче, но измотанный Норман оказался на мероприятии только поздно вечером, потому что, благодаря невнимательному шоферу, сначала поехал в противоположную сторону. Напоследок, уже в аэропорту, гостя обдало струей выхлопных газов – реактивный самолет как раз выруливал на взлетную полосу… Домой журналист приехал с температурой и ломотой во всем теле, а через неделю попал в больницу. К тому времени он уже не только ходил с трудом, но и пальцами едва шевелил, при этом позвоночник и суставы болели так, будто его «переехал грузовик».
Происхождение симптомов было неясно, но анализ крови показал, что скорость оседания эритроцитов (СОЭ), которая у здорового мужчины составляет 1–10 мм/час, у Казинса достигла 88 мм/час (а этот показатель прямо пропорционален силе воспалительного процесса). Через неделю цифра поднялась до 115. Больной буквально каменел, под кожей появились узелки, а челюсти иногда почти не размыкались.
В стационаре Норману легче не стало: «С каждым днем я все больше убеждался, что больница – не место для серьезно больного человека. [В этой системе] клинические процедуры ставятся на первое место, а отдых и покой пациентов – на последнее». Зато Казинсу повезло с лечащим врачом – им был Уильям Хитциг, его старый друг, который «мог представить себя на месте пациента» и не настаивал, когда Норман решил отказаться от бесполезных или даже вредных, по его мнению, процедур. Скрывать истинное положение дел доктор тоже не стал. Когда Казинс спросил, есть ли у него шансы, Хитциг честно ответил: «Один из пятисот». Диагноз – коллагеноз, болезнь соединительной ткани. Эксперты из нью-йоркской реабилитационной клиники уточнили: анкилозирующий спондилоартрит – болезнь Бехтерева, при которой разрушается соединительная ткань позвоночника.
Болезнь Бехтерева чаще поражает молодых мужчин, женщины болеют в девять раз реже. Большинство исследователей считают, что ее основная причина – агрессия иммунных клеток к тканям суставов, связок и межпозвонковых дисков, при которой начинается хроническое воспаление. Постепенно эластичные соединительные структуры замещаются твердой костной тканью.
Хотя запускается процесс изменением иммунного статуса, для его развития чаще всего нужна наследственная предрасположенность. Большинство «бехтеревцев» – носители антигена HLA-В27, который и вызывает изменение иммунной системы.
У этого недуга есть разные формы, и человек не всегда обречен на неподвижность: например, чешский писатель Карел Чапек страдал болезнью Бехтерева большую часть жизни, но умудрялся от многих это скрывать. Николаю Островскому, автору романа «Как закалялась сталь», повезло меньше: у него болезнь диагностировали в 18 лет, а умер он в 32, и последние девять лет был прикован к постели.
Этиология коллагенозов до сих пор изучена недостаточно, а доктор Хитциг в середине 1960-х и подавно располагал скромными сведениями. Пациенту он объяснил, что спровоцировать болезнь могли самые разные факторы – переохлаждение, травма, инфекция или отравление. Тот уже знал, на что грешить: на «гостеприимство» советской действительности. Знал он и о том, что борьба с болезнью, особенно такой тяжелой, требует активной работы эндокринной системы, а в целом – восстановления гомеостаза, для чего Казинс решил составить собственную программу: «Мне было абсолютно ясно, что, если я собираюсь стать одним из пятисот, лучше самому что-то предпринимать, а не быть пассивным наблюдателем».
Для начала хотелось оградить себя от любых токсичных воздействий, а это ставило под вопрос применение лекарств. Мало того, что у Казинса была повышенная чувствительность почти ко всем препаратам, которые он принимал, ему еще и прописали максимальные дозы: 26 таблеток аспирина и 12 таблеток бутадиона (противовоспалительное) ежедневно, плюс болеутоляющие, плюс снотворное. Этот коктейль вызывал крапивницу и нестерпимый зуд, и было ясно, что надо прекращать травить организм.
Постоянные боли Казинс готов был терпеть, но отказ от бутадиона означал риск не справиться с воспалением. Тем не менее, его решено было заменить аскорбиновой кислотой: у больных коллагенозами отмечается ее недостаток, а Казинс читал, что витамин С еще и способствует насыщению крови кислородом. Кроме того, как человек, интересующийся биологией, он был знаком с работой канадского эндокринолога Ганса Селье «Стресс жизни» («ММ» рассказывал о нем в № 11 за 2012 год), в которой автор анализирует негативное влияние отрицательных эмоций на биохимические процессы в организме. «А как насчет положительных эмоций? – подумал Казинс. – Если отрицательные считаются причинами многих заболеваний, то положительные, в ударных дозах, возможно, приведут меня к выздоровлению? Ну, а уж если мне суждено умереть, то я хотя бы проведу остаток жизни весело...».
Норман Казинс (первый слева) в апреле 1986 года, через 20 лет после постановки смертельного диагноза
К счастью, зрение ему не отказало (повезло: в таких случаях нередко поражаются ткани глаз), поэтому он решил начать с веселого кино. Знакомый режиссер прислал несколько комедий и кинопроектор, с которым научили обращаться медсестру. Эффект появился сразу: через десять минут искреннего хохота боли утихли, и Казинс уснул на целых два часа. Когда пациент устал от просмотров, медсестра стала читать ему анекдоты. Минус в новом методе был только один: смех мешал отдыхать другим пациентам, так что вскоре Норман перебрался в гостиницу, где оказалось не только спокойнее, но и дешевле, чем в больнице.
Чтобы оценить эффективность терапии, у Казинса проверяли СОЭ перед очередным сеансом и после него. Каждый раз показатель снижался – всего на несколько единиц, но неуклонно. Таким же анализом проверяли действие витамина С, который Казинс решил принимать с помощью внутривенных вливаний. Когда СОЭ измерили перед первой капельницей (10 граммов аскорбиновой кислоты) и через четыре часа после нее, показатель упал на девять единиц! Кроме того, снизилась температура и пришел в норму пульс. Это опровергало опасения доктора Хитцига, который предупреждал о возможных последствиях «передозировки» (под угрозой были почки и вены) – в его клинике максимальная доза составляла 3 грамма внутримышечно. За неделю ежедневную дозу увеличили до шокирующих 25 граммов, при этом продолжалась обязательная программа смеха (не менее шести часов каждый день). Казинс окончательно отказался от лекарств и снотворного, постепенно начал шевелить большими пальцами, потом заметил, что узлы на шее и руках уменьшаются. С этого началось его возвращение к нормальной жизни.
Многократно пересказанная и переизданная история этой победы звучит как притча о чудесном исцелении: «заболел – задумался – рассмеялся – встал и пошел». На самом деле выздоровление Казинса растянулось на годы. Еще несколько месяцев после первых успехов он не мог высоко поднимать руки, свободно поворачивать шею, подолгу ходить. «Но все же я достаточно оправился от болезни, чтобы вернуться к работе, – пишет Казинс. – Год от года подвижность увеличивалась. Боли в основном исчезли, остались лишь неприятные ощущения в коленях и в одном плече. Металлический корсет я сбросил за ненадобностью».
Его соображения относительно лекарств при лечении коллагенозов подтвердились спустя семь лет: один из научных журналов опубликовал результаты исследований, говорившие о том, что аспирин может препятствовать задержанию в организме витамина С, которого у страдающих коллагенозом и так остро не хватает. А еще через три года Казинс случайно встретил одного из врачей, когда-то поставивших ему безнадежный диагноз. Конечно же, бывший больной не удержался от сильного рукопожатия, которое исключало бы расспросы о самочувствии. Доктор сморщился от боли и спросил, что помогло Казинсу встать на ноги.
Действительно, что? Кино и аскорбинка? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте я расскажу о Нормане Казинсе еще пару историй.
Первая – из детства, когда врачи увидели в легких десятилетнего Нормана затемнение и отправили его в туберкулезный санаторий. Позже выяснилось, что диагноз неверный. Из-за этой ошибки он провел в грустном учреждении полгода, но извлек из своего положения полезный опыт. Дети в санатории разделялись на две группы: оптимисты и нытики. Первые были уверены, что справятся с болезнью, а вторые добросовестно вживались в роль безнадежных больных. В итоге процент выздоравливающих мальчишек в группе оптимистов был гораздо выше, чем среди пессимистов. «С этих же пор я стал ценить жизнь», – признавался Казинс.
Второй случай произошел, когда ему было уже 39 лет. Врачи обнаружили у него ишемию и яростно советовали воздерживаться от любых нагрузок и вовсе перейти на постельный режим – тогда ему гарантировали хотя бы полтора года жизни. Для Казинса это означало необходимость бросить работу, путешествия, спорт и даже игры с дочерьми, что его категорически не устраивало: «Передо мной предстали две дороги в будущее. Одна – “кардиологический тупик”. Вторая – полноценная жизнь и работа. Вторая дорога поведет меня вперед, пусть даже это продлится всего несколько месяцев или недель. Я выбрал второй путь... На следующий день я играл в теннис на соревнованиях».
Доктор Хитциг и тогда друга поддержал, хотя и не мог отрицать диагноз. Через три года Казинс познакомился с патриархом американских кардиологов Полем Уайтом, с которым поделился своей «сердечной историей». И профессор сообщил Казинсу, что «второй путь» был единственно возможным для спасения: для нормальной работы сердца необходимы тренировки. Разговор с Уайтом стал для Казинса еще одной вехой: «С этой минуты я стал доверять своему организму и жить с ним в мире и согласии. Эта встреча еще больше укрепила мое убеждение, что психика может управлять телом, “дисциплинировать” организм, выявлять его потенциальные возможности».
История борьбы с коллагенозом, прославившая Казинса, описана в его самой популярной книге «Анатомия болезни с точки зрения пациента. Размышления о лечении и выздоровлении» (Anatomy of an illness as perceived by the patient: reflections on healing), которая на русском вышла только в 1991 году. После публикации первой главы в медицинском журнале он получил 3000 писем из 12 стран мира…
Случай с редактором, поправший неумолимую статистику, вызвал не только восторги, но и споры. Одни считали, что ни смех, ни аскорбиновая кислота в выздоровлении роли не сыграли, а больной «вероятно, выздоровел бы, даже если бы ничего не делал». По мнению других, на Казинса «благотворно подействовал эффект плацебо». Вторая гипотеза ему нравилась: «Вся история лекарств куда больше представляет собой историю эффекта плацебо, чем препаратов, обладающих фармакологической активностью. Лекарство-пустышка дает эффект не потому, что обманывает, а потому, что преобразует феномен психический – желание жить – в физиологический. Плацебо доказывает, что нельзя разделять психику и физиологию». Этому эффекту посвящена вторая глава «Анатомии», которую Казинс заканчивает афористично: «Плацебо – это и есть наш “внутренний врач”». При таком определении содержание термина неожиданно расширяется: это не только и не столько лекарство-пустышка, это воля к жизни и – непременно – благородная цель.
Казинс в своей книге не случайно рассказывает о двух гениальных долгожителях – Пабло Казальсе и Альберте Швейцере. Оба до конца жизни сохранили высочайшую работоспособность – а может, и жизнь их была долгой именно из-за их одержимости делом. Музыкант Казальс, выступавший 75 лет подряд, в последние годы, уже одряхлевший из-за болезней, буквально жил благодаря роялю. Швейцер, музыковед и миссионер, построив в Африке госпиталь, который обеспечил ему столько забот, что умирать совершенно не было времени, – жил до 90 лет. Именно ему, кстати, принадлежит авторство термина «внутренний врач».
В современных клиниках нет отделения смехотерапии, но влияние положительных эмоций на выздоровление медицина признает. Кадр из фильма "Целитель Адамс", 1998
«Анатомия болезни», написанная, в сущности, дилетантом, имела успех не только у обычных читателей. Автор, который не был врачом ни по образованию, ни по призванию, стал авторитетом для американских медиков. Еще одну околомедицинскую книгу – «Врачующее сердце» – он написал после того, как пережил инфаркт миокарда. Пережил, кстати, благодаря умению справляться с паникой, которая многих «ломает» в первые же дни. Еще раз выкарабкавшись, Казинс начал посещать больных в клиниках – от обычного психотерапевта с дипломом его отличал солидный багаж знаний по биохимии эмоций и богатый личный опыт медицинских передряг, который он мог и хотел передавать.
Он стал автором еще 15 книг на самые разные темы: от жизни Альберта Швейцера до гонки ядерных вооружений… Большая часть, конечно, посвящена «биологии надежды» (собственный термин) – силе человеческого духа.
Справедливости ради заметим, едва ли «смеховую терапию» восприняли бы с таким энтузиазмом, будь на месте нашего героя менее харизматичная личность. Казинса в Америке знали и уважали. Он 30 лет руководил литературно-социальным еженедельником Saturday Review («Субботнее обозрение»), который во время его редакторства увеличил тираж с 15 тысяч до 650 тысяч экземпляров. Но он был еще и неутомимым либералистом, ратующим за ядерное разоружение, и эти идеи продвигал через свой журнал.
В 1960 году Казинс стал инициатором Дартмутских конференций, которые стали, как сейчас говорят, площадкой для неофициального диалога между СССР (а позже Россией) и США, так необходимого в условиях напряженных отношений. Именно его посредничество между Белым домом и Кремлем в 1963 году помогло состояться советско-американскому договору о запрещении ядерных испытаний.
Норман Казинс умер от сердечной недостаточности 30 ноября 1990 года в Лос-Анджелесе, в почтенные 75 лет – через 36 лет после того, как ему впервые предсказали скорую смерть. В 1984 году о Казинсе сняли фильм – «Анатомия болезни», в котором его сыграл Эд Аснер (Ed Asner). Сам прототип актером был недоволен: «Не похож!». Но не той была и идея, которая на первом плане в этой истории до сих пор: «Все благодаря комедиям и аскорбинке». Биография Казинса в эту формулу все-таки не вписывается даже сегодня – хотя почему, казалось бы? В 2013 году история исцеления смехом не то чтобы не удивляет… Она кажется очень похожей на многие другие чудо-исцеления, и как-то гармонично подстраивается к концепции позитивного мышления – по-американски бодренькой и белозубой. В мире, населенном солнцеедами, уринопатами, бретарианцами, которые занимаются визуализациями и аффирмациями, очищая чакры и усиливая энергии, вполне достойным кажется титул «основателя смехотерапии», которым наделили Казинса восторженные адепты философии «Помоги себе сам». Но меня такие декорации вокруг него, признаться, смущают. Спору нет: смех действительно может многое, а знаем мы о нем мало, и любой терапии нужны основатели – тем более, если терапия так оригинальна. Но победа Казинса – это не победа весельчака, и даже не победа оптимиста, «человека, который рассмешил смерть» (еще один голливудский титул). Это опыт человека, который знал, чего хочет, умел мыслить, а главное, нес ответственность за свою жизнь, перед собой и обществом. И не на уровне «что бы такого съесть», а на уровне «как добиться ядерного разоружения». За победой смеха стоит победа ответственности, которую принимает человек, выбирая именно свой путь, иногда вопреки стандартам и авторитетам.
Это новость от журнала ММ «Машины и механизмы». Не знаете такого? Приглашаем прямо сейчас познакомиться с этим удивительным журналом.